Если мы ушли дальше другихъ на политическомъ поприщѣ, или говоря болѣе технически, если мы совершили наибольшее число конституціонныхъ переворотовъ, — это только потому, что мы начали общее потрясеніе, потому, что съ самаго начала, устранивъ все, что могло воспрепятствовать нашему движенію, мы не могли уже остановиться на этомъ пути, наконецъ потому, что мы обладаемъ болѣе пылкимъ умомъ и болѣе пламеннымъ темпераментомъ, нежели наши подражатели и наши соперники. Эти замѣчанія должны нѣсколько примирить насъ съ самими собою. Не все въ нашей исторіи зависѣло отъ нашего характера, предразсудковъ и недостатковъ. Всякому, кто ближе всмотрится въ дѣло, ясно, что со времени окончанія великихъ войнъ, вся Европа, по примѣру Франціи, была охвачена болѣзнью конституцій. Гдѣ конституціи оказывались недостаточными и не соотвѣтствующими духу времени, — тамъ повсюду вспыхивало революціонное движеніе, и тамъ, гдѣ конституціи давались и прилагались на дѣлѣ, недостатки ихъ не замедляли давать себя чувствовать, и требовались реформы.
Почему напримѣръ шлезвигъ-голштинскій вопросъ тревожитъ теперь всѣ государства, держитъ въ страхѣ дипломатію — и что это за вопросъ, для разрѣшенія котораго всѣ требуютъ конгресса? — Вопросъ чисто конституціонный и самый сложный, касающійся въ одно и тоже время и Даніи, и Шлезвигъ-Голштейна, и всей Германской федераціи.
Что такъ тревожитъ Германію и что съ такою яростью натолкнуло ее на Данію? То, что у нея нѣтъ конституціи, и то, что федерація ея остается пока идеаломъ, то, что при существующемъ соперничествѣ ея государей, противорѣчіи въ учрежденіяхъ, антагонизмѣ національностей, Германія, повсюду окруженная измѣной и интригами и угрожаемая со всѣхъ сторонъ, въ сущности еще не живетъ, да и никогда еще не жила.
Изъ-за чего и прусскій король ссорится съ своимъ народомъ? Изъ-за того, что народъ не доволенъ конституціей.
Изъ-за чего произошла междоусобная война въ Соединенныхъ Штатахъ? Изъ-за того, что сѣверные и южные штаты думали одни на счетъ другихъ эксплоатировать конституцію.
Что сами мы дѣлали въ Мексикѣ? Конституцію.
Венгерскій вопросъ есть вопросъ чисто конституціонный, а Италія, Испанія? Не представляютъ ли эти государства, вотъ уже въ теченіе 40 лѣтъ, поле битвы изъ-за конституціонныхъ идей? и т. д. и т. д.
Большинство конституцій, возникшихъ съ 1814 г., въ обѣихъ частяхъ свѣта, подверглись многочисленнымъ измѣненіямъ, нѣкоторыя же изъ нихъ совершенно передѣланы. Даже Швейцарія два раза исправляла свой федеративный договоръ, а Бельгія, которую ставятъ всегда въ примѣръ, какъ типъ конституціоннаго государства, — гніетъ въ своемъ докринерствѣ съ своими либералами и клерикалами. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ она едва не свергла своего короля; теперь она громогласно требуетъ возвращенія ей провинціальной и общинной свободы; она не мечтаетъ ни о Карлѣ V, ни объ Іосифѣ II, или Наполеонѣ, но о Яковѣ Фонъ-Артевильдѣ.
