Брайтон: Мы подождем. Правда, мистер Ваннерманн?
Ваннерманн: Правда. (Кивает, не прекращая поглаживать переплет "Дыхания дьявола")
Каупману открывает дверь. Из прихожей доносятся радостные возгласы. В квартиру заскакивает статный и подтянутый незнакомец, с тщательно выбритым лицом.
Незнакомец: Мистер Каупман! Как я рад вас видеть! Вы мой яростный поклонник, а я ваш лучший издатель! Позвольте вручить мне ваш авторский экземпляр... (небрежно затолкал старика Каупмана в комнату, где сидят гости)
На лицах всех троих необычайное удивление.
Незнакомец: Я рад, что вы меня помните (вручает опешившему Каупмана толстый бумажный сверток) Я всегда говорил, что много талантливых авторов, достаточно преданных делу литагентов, но вот талантливых и преданных делу редакторов - очень и очень мало. Как вам повезло, что вы решили иметь дело со мной.
Каупман: Но...
Незнакомец: Что вы, автографы я не раздаю из принципа, а ваш у меня уже давно есть. В эту великую книгу, к сожалению, вошла только часть вашего текста, потому что только она являлась в должной мере заклинающей и существенной. Всю воду я выжал. Да не бойтесь, вы не один! Чтобы добиться желаемого результата, нужно сделать хорошую квинтэссенцию. Там закладочка в вашем разделе...
Каупман: А как же копирайт, права?
Незнакомец: Все в порядке. Я перекупил права у "Немецкого Ястреба". Не я литагенты. Они об этом позаботились. (Махает рукой, собираясь уходить)
Каупман: Стойте, а что хоть за книжка?
Незнакомец: (Из прихожей) Вторая.
Каупман: Вторая... (Вслед убегающему незнакомцу) Может, чашечку чаю?
Незнакомец: Мне нужно оббежать остальных ваших соавторов... Премного благодарен!.. (Слышится уже за дверью)
Дверь захлопывает ветром. Хьюго садится в кресло и принимается разворачивать бумажный сверток.
Ваннерманн: Кто это был? В присутствии хороших манер его не упрекнешь.
Каупман: (не отвечает, продолжая срывать с книги клочья бумаги)
Брайтон: Разве вы не догадались? Нас же посетил сам редактор.
Ваннерманн: Редактор чего?
Каупман: Вот этого. (Поднимает книжку)
Книга достаточно толстая, напечатанная на хорошей белой бумаге и обернутая желтоватой кожей.
Ваннерманн: Все ключи одной печати... Экслибрис нубну на обложке? Это что - перепись? Каталог того, что было в библиотеке монастыря? Я, честное слово, ничего не понимаю.
Каупман: А я для себя только при виде переплета очень важный вопрос уяснил. (Пододвигает кресло поближе к поэту) Вы спрашивали, не человеческая ли кожа на вашей книге. Я ответил, что нет. А здесь - самая, что ни на есть человеческая.
