Брайтон: Думаю, он не станет этого делать и сейчас. Удар был слишком тяжел, тему эту он забросил далеко, считая слишком опасной. Скорее, все-таки не опасной, а несчастливой для него.
Ваннерманн: Странно, он проявлял интерес к моим изысканиям. Брал у меня кое-что из коллекции...
Брайтон: Может, что-то и осталось. Но он глубоко семейный человек... Сейчас, после смерти жены живет один, но дети его по-прежнему навещают. И ему не хотелось бы подавать им повод для учинения его в старческом слабоумии.
Ваннерманн: Ни в коем случае! Мистеру Каупману еще работать и работать. Четырнадцать сборников - это не так уж и много. Может, новый хоть чем-нибудь и отметят. Хотя в этом я серьезно сомневаюсь. Он хорош как друг, но как поэт совершенно некудышний. Надеюсь, вы не скажете ему, что я так о нем отзывался?
Брайтон: Что вы! (поднимает руки) Я придерживаюсь по поводу его стихов такого же мнения. Хьюго просто приятный человек.
Ваннерманн: Да, но уничтоженный тираж и нубны, безусловно, имели связь. В этом не приходится сомневаться.
Брайтон: Вот видите, мистер Ваннерманн! Вы все-таки согласились, что бывают незакономерные явления...
Ваннерманн: Которые становятся закономерностями. Да. Иногда такое случается. Иногда. Никак не чаще... Дружный смех.
Действие третье: 29 ноября 1999
Место действия: Флоренция, квартира Хьюго Каупмана. Вечер. Небольшая комната, абстрактные гравюры на стенах, фотографии детей, жены; камин, три мягких кресла, выстроившихся у камина; в двух правых сидят архивариус Брайтон, коллекционер Ваннерманн. Поэт Каупман, стоя с закрытыми глазами, читает стихи.
Каупман: Густые тени пепла - чешуей На лицах близких и врагов. Чернильным крыльям закричу: "Постой!" И отмотаю киноленты снов.
Я не попрусь сегодня с рани вброд, Фильм через час начнется вновь. И все же... Вздор! И все же... Пусть! Чтоб только задом наперед...
Ваннерманн и Брайтон аплодируют.
Ваннерманн: Господин Каупман, просто великолепно! Вы порадуете нас еще чем-нибудь из своих сочинений?
Каупман: (расплывается в широкой улыбке и кивает головой в знак благодарности) Обязательно, только сперва промочу горло.
Ваннерманн: А стихи ваши заметно улучшились.
Каупман: Вы мне льстите. (Наливает в стакан сок)
Ваннерманн: Вполне возможно.
В прихожей слышится трель звонка.
Каупман: (Не допив сок, обращается к гостям) Секундочку. Я никого не жду, но открыть обязан. Вдруг дети сделали сюрприз. Майкл и Шер должны были проездом перечеркнуть Италию, гляди, заскочили...
