— Но..
Он поднял руку, останавливая ее.
— Я должен сказать это. Я стоял на тротуаре, ожидая такси, когда я понял, что был лицемером. Я вызвался помочь тебе справиться со твоим гневом, но не совладал со своим. Я был груб…
— Но ты имеешь полное право сердиться на меня. Я мучила тебя. Я делала тебя несчастным. Я не должена была относится к тебе так.
Его взгляд смягчился.
— Я мог пострадать от гораздо худших вещей, чем от красивой женщины, приходящей ко мне.
Голубизна его глаз заставила ее грудь сжаться, как это бывало, когда трудно дышать.
— Ты добр, но я этого не заслуживаю. Ты был прав. Мне было скучно, и ты, казалось, был безопасным отвлечением. Мне очень жаль.
— Ты тоже прости меня. Я возвращался в клуб, чтобы извиниться, когда появился Макс.
Она вспомнила странное предупреждение вышибалы.
— Слышала, ты отреагировал очень быстро.
— Я работаю на Бюро безопастности и расследований Маккея долгое время, так что я запомнил несколько трюков, — он коснулся своего кармана. — Как, например, носить серебряную цепочку с собой. Это единственный способ удержать вампира от побега, — он наклонил голову. — У тебя есть какая-нибудь охрана?
— Конечно. У меня есть Хьюго.
— Я имею в виду вне клуба. Кто охраняет тебя, пока ты находишься в своем смертельном сне?
Она пожала плечами.
— Памела, Кора Ли и я делим квартиру, и у здания очень строгие меры безопасности. Они никогда не позволят никому войти в нашу квартиру в течение дня. Мы официально внесены в список дневных сонь.
Он покачал головой.
— Этого не достаточно. Может быть, ты захочешь вернуться в особняк Романа на некоторое время..
— Нет, — Ванда вскинула обе руки, как будто отгоняя зло. — Не собираюсь отказываться от своей независимости. Я сделала это один раз, и потребовалось более пятидесяти лет, чтобы вернуть ее обратно.
Его глаза сузились.
— Почему ты вступила в гарем?
Черт. Теперь она сказала слишком много.
— Это давняя история. Забудь об этом.
Выражение его лица ясно дало понять, что он ничего не забудет.
— Я не думаю, что ты видела Макса последний раз.
— Он не сможет побеспокоить меня, пока я сплю. Он просто мертв, как и я, в течение дня.
Фил нахмурился.
— Мне не нравится мысль, что ты одна.
— Я не одна! — сказала она громче, чем это было необходимо, а затем поморщилась. — У меня есть друзья. И у меня есть этот клуб. Моя жизнь одна большая вечеринка.
Фил подошел ближе, изучая ее лицо.
— Ты плакала.
— Я в порядке. Теперь, если ты не возражаешь… — она вздрогнула, когда он прикоснулся к ее щеке.
