Вечерние процедуры прошли с предъявлением множества претензий, но препирались мы вяло и без особого интереса. Легли спать, когда за маленьким окном в ванной стемнело.
– Будешь лапать меня во сне, закричу! – пообещал Гранд.
– Если и прикоснусь к тебе, то только чтобы задушить!
Мы лежим в темноте. Кромешной. Внизу не затихает музыка, и отбойный молоток в голове работает на полную мощность. Надеюсь, утром Гранд пройдёт проверку на нормальность. Раз он и сам не настаивает, чтобы я звала похитителей, значит, переговоры будут непростыми.
– Я знаю русское слово, – вдруг заговорил он, – жо+а.
– Очень точное определение нашей ситуации.
– Но ты не особо жалуешься.
Я сжала кулаки, но гнев не достиг голоса.
– Для меня наше уединение как медовый месяц.
– Ты всерьёз надеялась, что они отвезут меня в больницу?
– Да, надеялась.
– Дура!
– Не порти медовый месяц оскорблениями.
– Это не первый раз, когда я тебя оскорбляю.
– Правда? А я и не заметила. Отстань! Для медового месяца ты слишком много болтаешь.
– Надеюсь, ты не храпишь.
– Ради тебя я постараюсь храпеть как можно громче.
Мы не спали. Когда бездействуешь и дремлешь целый день, трудно втянуться в правильный режим. А ещё музыка внизу, как дьявольский пульс головной боли.
– Гранд, пожалуйста, объясни хоть что-нибудь! Переговоры будут сложными, да?
Я спрашивала об этом и раньше, но в этот раз он ответил.
– Да, сложными.
– За похищением стоит человек, который подослал к тебе фотографа?
– Да. Бертрам.
– Он жесток?
– Да.
– Тогда почему ты ведёшь с ним дела?
– Я тоже жесток.
Правда, это так.
– Почему Бертрам не предъявил требования? Кому они собираются тебя показывать?
– Они собирались похитить только меня, но ты вмешалась, поэтому забрали обоих. А требования предъявили Лоренсу.
– И он потребовал доказательств, что ты в порядке?
– Несомненно. Лоренс уже действует, чтобы выполнить их требования, поэтому они не спешат.
– Раз у тебя такие опасные противники, почему ты путешествуешь без охраны?
– Не надоело лезть в мои дела?
– К сожалению, я приземлилась в самом центре твоих дел! Причём не по собственной воле.
– Неправда, по собственной. Надо было бросить меня и бежать со стоянки.
– Я бы многое отдала, чтобы… – Я заставила себя замолчать, потому что порой о словах жалеешь сильнее, чем о поступках. – Что будет, если Лоренс не выполнит требования? – задала самый насущный и очень страшный вопрос.
Музыка внезапно прекратилась.
Я слышала мысли Гранда, понимала его без слов. Он не знал ответа.
