Ты собрался стать монахом, и тебя спрашивают:
— Сам ли ты на это идешь? Не привели ли тебя? Не промыли ли тебе мозги, не раскаешься ли ты в этом потом?
Ты встаешь на очень тесный, трудный и суровый путь с чрезвычайно многими лишениями. Становишься монахом — у тебя нет телевизора, денег, мобильного телефона, роскошной еды, машин, разнообразных вещей. У хорошего монаха ничего этого нет. И Церковь его спрашивает:
— А свободно ли ты приходишь?
— Свободно.
— Ты в этом уверен?
— Уверен!
— Подумай еще раз!
— Думаю еще раз.
— Хочешь ли?
— Да! Богу содействующу, честный отче!
И потом видишь настоящего монаха, который радуется, хоть у него ничего нет. И говоришь:
— Ну что, дитя мое, не чувствуешь ли ты сейчас давления?
Однажды мы с учащимися одной школы поехали на экскурсию и остановились в монастыре, чтобы поклониться святыням. И один ребенок спрашивает у монаха, сопровождавшего нас:
— У вас тут что, нет телевизора?
Монах ответил:
— Нет!
Было очень смешно слышать это в монастыре, в умилительной атмосфере. Мы стояли в соборном храме, монах объяснял нам всякие вещи, и тут этот ребенок в своей невинности, простоте и искренности спрашивает:
— У вас здесь что, нет телевизора? И вы никогда не смотрите телевизор?
— Нет!
Он опять спрашивает:
— И вы такой радостный? Вам что, не скучно без телевизора?
— Нет!
— А почему?
Потому что я этого хочу и делаю так! Хочу и делаю, и знаю, почему делаю это: потому что вместо того, чтобы смотреть телевизор, я смотрю на Христа в своей молитве, потому что вместо того, чтобы мои глаза сквернились телевизором, они наполняются слезами, когда я молюсь, и это невероятно прекрасно. Слезы на молитве самые сладкие. Ты ощущал их вкус? Тогда понимаешь, что я имею в виду. Не ощущал? Потому и не понимаешь. Поэтому нам говорят о чем-нибудь, а мы думаем: «Да как же это возможно? Так не бывает! Тяжелое же иго — эта жизнь, которую вы ведете!»
А мы никого не заставляем и никому ничего не навязываем, и поскольку делаем это добровольно, то этим наслаждаемся.
Другой ребенок спросил:
— И вы вообще не едите мяса? Даже на Пасху? Вы не запекаете мяса?
— Нет!
— Да ладно, а что вы едите на Пасху?
— По большим праздникам — рыбу. Хорошо приготовленную. Но мяса не едим!
— Ой! Это очень трудная и непосильная жизнь! — говорят дети.
Когда чего-то не любишь, когда делаешь что-нибудь, не зная, зачем это делаешь, когда смотришь на внешнюю сторону, не зная, что за ней скрывается Личность, и когда твой подвиг не получает личностного характера, — тогда он подобен йоге, где говорят: «Хочу достичь определенного уровня, хочу превозмочь сон, превозмочь голод, превозмочь плотские желания, превозмочь биологические нужды» и т. д. Но это не наш подвиг! Наш подвиг — прикоснуться ко Господу, прикоснуться ко Христу.
