Духовная амнезия: беседы о том, как не забыть о Боге | страница 27



Это мне сказали на Святой Горе Афон, когда я спросил:

— Зачем вы пришли на Святую Гору? Какой была ваша цель?

Это сказал мне один монах, 83-летний монах, в скиту святой Анны:

— Моя цель — хоть раз в жизни смочь прикоснуться к Христовым ногам, припасть к ним, обнять и облобызать их, прикоснуться ко Христу!

Как же мне это запало в душу! Он сказал это в 1986 году, а я до сих пор это помню. Он не сказал, что его цель — поститься, научиться бодрствовать по ночам, молиться по четкам, класть поклоны, научиться еще чему-нибудь. Ничего из этого. Не это цель. Цель — это Личность, цель — Иисус Христос, Божий Сын. Он наша цель, Его я ищу в подвиге, который совершаю, и ради Него пощусь, не ради цели, а ради Него. Ради Него добровольно напрягаюсь, и мне это приятно. Я не мазохист, не садист, но наслаждаюсь этим напряжением, потому что радуюсь тому, что делаю. И, напрягаясь, я в то же время наслаждаюсь чем-то высшим, чего ты представить себе не можешь.

Я не виню тебя, не понимаю тебя превратно, но, с другой стороны, и не завидую тебе, когда смотришь на меня с таким недоумением, а иногда даже сочувствуешь мне, потому что ты не можешь почувствовать того, что чувствую я. Но то, что чувствуешь ты, я уже чувствовал. Ошибки, неудачи, грехи — мы все их совершаем, мы все знаем, что такое жить без Бога, и все знаем, что значит совершать грехи, разные грехи. Мы все совершаем грехи. Не правда ли? Но кто не вкусил Христа, тот не может понять, что значит подвиг, что значит сладость подвига и как это замечательно.

Один человек пришел к святому Антонию Великому (не уверен, что передаю это точно) и сказал ему:

— Отче, скажите мне, чтобы я что-нибудь сделал!

— Клади немного поклонов.

— Ой, я не могу класть поклонов.

— Ну хорошо, тогда молись без поклонов.

— Молитва? Да вы знаете, когда я молюсь, я все время зеваю, и меня одолевает дремота.

— Тогда читай Псалтирь!

— Псалтирь? От нее у меня начинает болеть голова.

— Подавай немного милостыни бедным!

— А у меня нет лишних денег, я откладываю их для детей.

— Так что же ты хотел бы сделать, дитя мое? Ты вообще хочешь совершать подвиг?

— Да, скажите мне, какой подвиг совершить?

— Но я же называю тебе один — ты не можешь, называю другой — ты снова не можешь! Видишь, здесь ведь такое разнообразие. Говорю тебе, чтобы ты выбрал что-нибудь, предлагаю десять вариантов, а ты не можешь ничего!

Ему все казалось трудным. И тогда святой Антоний сказал своему ученику, бывшему там: