— Пошёл ты в жопу! — ответил я, усмехнувшись и отвернувшись от него.
Глядя по сторонам, я понял, что нахожусь в глубокой яме, на дно которой опущена длинная лестница, горизонтальные ступеньки которой привязаны к вертикальным жердям чем-то похожим на лыко. На старце была длинная рубашка, доходящая до ступней, обутых в дырявые лапти. Из дыр в лаптях на меня смотрели грязные пальцы ног с кривыми длинными ногтями.
Задрав мою рубашку, он обмазал моё тело какой-то липкой мазью. Оглядев меня с ног до головы после этого, он улыбнулся беззубым ртом, обдав меня запахом гнили, потом положил ладонь со скрюченными артритом пальцами себе на грудь.
— Велемудр, — прохрипел старик, потом вытянул ко мне грязные, сложенные лодочкой ладони.
— Иван, — я тоже улыбнулся в ответ и опустил голову, чтобы не дышать стариковской вонью. Только сейчас я увидел, что мало того, что на моих руках и ногах были кандалы, соединенные короткой цепью. Оказывается, уходя, добры молодцы в кольчугах — так тихо, что я даже не слышал — пристегнули к цепи округлую гирю, которая по моим прикидкам весила килограммов пятнадцать, а может больше. — Вот и познакомились… Слушай, Велемурд, может ты освободишь меня, а? Кандалы руки-ноги натерли. Я не убегу, честное слово!
Велемудр закивал головой, поднялся во весь рост, ловко взбежал вверх по ступенькам, потом, кряхтя, поднял наверх лестницу. Спустя какое-то время на округлый зев ямы рухнула деревянная решетка, сделанная из брёвен.
— Твою мать! — кричал я, глядя вверх, понимая, что моё пребывание в яме может затянуться надолго. — Козёл ты старый! Выпусти меня отсюда! Ну, скажи мне, куда я от тебя убегу? Я же ничего в твоём мире…
Поток ледяной воды оборвал мои слова. Так было всегда, стоило мне закричать.
Раны на теле быстро зажили. Но мне от этого легче не стало. То, что я стал заложником этого сморщенного от старости существа, не прибавляло оптимизма. Потянулась вереница похожих друг на друга дней — в жаре и в холоде, в грязи, с ощущением страха и безысходности.
Кормил меня Велемудр один раз в день. По утрам он оттаскивал в сторону решетку, спускал на веревке корыто с жидкой похлебкой — разбухшие семена, плавающие в воде.
Я спал, думал, мечтал о возвращении домой. Чтобы время шло веселее, я брал в руки гирю и наматывал круги по дну ямы. Цепь между кандалами была короткой, поэтому я не мог вытянуться в полный рост. Но к этому можно привыкнуть. Руки и ноги под кандалами иногда стирались до крови и жутко болели. Тогда Велемудр спускался в яму, длинным металлическим ключом ослаблял оковы и смачивал мои раны какой-то зеленоватой кашицей, а потом также быстро затягивал кандалы и взбегал по лестнице вверх. Лекарство действовало: кровь останавливалась, боль проходила. Через три дня всё повторялось.
