Конечно, то, что Дандас вместо нелепого набега на Одессу, где был потерян фрегат "Тайгер", в этой реальности пошел в самое слабое у русских место, Керчь и сжег там наш каботажный флот, было для моряков, как нож в сердце. Так же, как английские набеги на Таганрог, Бердянск, Феодосию, уничтожение с моря наших опорных пунктов на Кавказе от Тамани до Сухум-кале, широкая река снабжения оружием черкесских инсургентов. Помимо прочего, адмиралам приходилось каждый раз испытывать на себе ничем не сдерживаемое прославленное княжеское остроумие. Однако профессионалы терпели и на линейный бой с бриттами не поднимались. Так что основные потери флота и армейцев в Крыму были, как и повсюду, от болезней, вызванных отвратительным качеством пищи, поставляемой интендантами остроумного князя.
На обоих, Черном и Азовском морях недоступными для Дандаса остаются только Севастопольская бухта с ее береговыми батареями и Днепро-Бугский лиман, который защищают минные поля и береговые батареи Кинбурна и Очакова. Вот из этих двух убежищ и вырываются иногда военные пароходы, фрегаты и клиперы, чтобы больно укусить Королевский флот, а лучше того — его османских союзников. Англичанам приходится постоянно, невзирая на шторма, держать не меньше половины своих кораблей для блокады и периодической бомбардировки этих русских баз. Совсем у них плохо с собственными базами. Особенно теперь, после потери Варны, занятой русской полевой армией в середине мая 1855 года, как нам и всем читателям "Нью Йорк Дейли Трибюн" уже доложил Ф.Энгельс. Синоп далековато от Босфора, да там после визита Нахимова в роковом октябре 53го живого места не осталось. Приходится в качестве основной базы использовать сам Константинополь и каждый раз проходить Босфор Как уж удается русским шпионам передавать сведения об этом русскому авангарду за сорок миль — неизвестно. Но удается, а дальше работает военный оптический телеграф и проклятый Нахимов знает о выходе английских кораблей в Черное море на несколько дней раньше, чем они подойдут к Херсонесу.
Однажды в конце июня опустившийся над морем туман совсем скрыл от блокадной эскадры контр-адмирала Лайонса все, что происходит на море. Впрочем, у русских же парусники, а ветра нет абсолютно. Тем временем русские отбуксировали свои корабли с помощью гребных шлюпок вдоль знакомого им до мелочей берега на север от выхода из Большой бухты в сторону устья речки Бельбек. Когда подул ветер и туман рассеялся, англичане бросились в погоню за чернеющими на горизонте верхушками мачт русских фрегатов. Они догнали их уже у Евпатории и семафором потребовали сдачи. Истомин на безоговорочную сдачу не согласился, тем более, что уже видны были береговые батареи Евпатории и Сак. Условия капитуляции, на которые он был согласен, скорей походили на торжественную встречу. Лайонс начал предупредительный обстрел, чтобы воздействовать на сговорчивость русского. Истомин огнем не отвечал, но предложил несколько менее наглые условия. Время шло и позиции сторон сближались. Так прошло еще часа три.
