держали". Не помогает.
В восемь собрались в "Сакуре", да еще в специально банкетном зале, я об
нем и не знал раньше. Смысл тут в том, что в полу продолговатый
приямок, туда ноги спускаешь. Сидишь на краю, там полосой сидение
вокруг этой ямы, а над ней невысокий столик. Такой, наверное, японский
обычай, но и нам, как бы европейцам, вполне удобно. Сели не вполне
правильно. С одного конца образовалось русское поле: наш зам по
экономической реформе Виктор, валютчица, то есть, бухгалтер по
валютным расчетам Леночка, наш юрист Ира по кличке "Взрыв на
макаронной фабрике" и я. А на другом конце японцы и их русская
переводчица, тертая мгимошная тетка, кольцом окружившие нашего
босса. Ну, да и бог с ними.
Начали опрашивать насчет аперитива. Я говорю традиционно: "Джин-
тоник". Официант: " Извините, у нас нет". Я ему обьясняю, что если
выйти из ихнего ресторана и пройти два шага по коридору, будет
валютный продмаг, где и гордоновского джина, и швепсовского тоника -
хоть пей неестественным способом. На самом деле, в японском ресторане
можно бы и сакэ, тут он прав, но есть лично моя проблема. У меня по
обстоятельствам трудовой деятельности образовалась аллергия на
изопропиловый спирт, так что я никак не могу пить ни сакэ, ни виски, ни
родной самогон. Люблю, особенно, если из тутовника, сливы или
жерделы, как на Кубани делают. Но пить не могу, каждый раз расплата -
весь в соплях и чихаю так громко, что родная жена начинает намекать на
развод.
Босс услышал, говорит: "И мне джин-тоника". Ну, тут японцы официанта
отозвали и через три минуты искомый напиток на столе и льдинки в
стакане одна о другую постукивают. Выпили, заказали, что в японском
ресторане положено - не будем уж "продактс-плэйсментом" заниматься.
Правильно заказали, консультируясь у фирмачей при неведомых блюдах.
Приносят палочки. Дамы наши выразились, что не умеют и даже не
представляют себе, как это … . Мы с Витей, естественно, распушили
гребни и начали их обучать этому искусству, при этом демонстрируя
93
Сергей Эйгенсон (Марко Поло) друг другу знание тонкостей владения инструментом и рассказывая, кто
где приобретал навыки. Он в Вашингтоне, ДиСи, а я в городе Париже, собственно, единственном заграничном месте, где я к тому времени, осени 1992-го, побывал. В старое-то время для меня и Улан-Батор был
