недоступной заграницей, а нового времени пока прошло чуть больше
года.
И вот в этот-то момент мы с ним, видимо и упустили шефа из-под
контроля. Сказалась неправильная рассадка. Потому, что в мой рассказ
Лене о том, как делают только что принесенную на стол темпуру, вдруг
врезалась повышенной громкости фраза Петра Борисовича: "Не
школьная ты подруга, а блядь! Он и вовсе никогда в школе не обучался".
"Та-ак, - думаю, - Что же это теперь будет?" Взглянул повнимательнее и
понял, что за то время, пока мы выпили по паре коктейлей, генеральный
директор освоил уже не меньше шести-семи.
Увеличил зону обзора - и обнаружил, что дзайбацовцы все, как один, внимательно и с неподдельным интересом уставились на нашего хозяина.
Ждут продолжения истории.
А чë тут продолжать? Всë уже! Он это внимание тоже, видимо, ощутил, почувствовал некоторую неловкость и начал обьяснять: "Смысл, - сказал
он, - этого анекдота в том, что у Никиты Сергеевича Хрущева было очень
маленькое образование". Он сказал, переводчик перевел, японцы
покивали головами - и продолжают преданно смотреть ему в глаза.
Наш предводитель совсем забеспокоился и, чтобы разьяснить дело, рассказал анекдот еще раз полностью и без купюр. На слове "блядь"
наши дамы несколько вздрагивали, обозначая некоторую, не очень
большую, шокированность. С одной стороны, как бы не принято на
публике, да еще в международной компании. С другой стороны - это же
их любимый начальник. А и вправду любимый, он был очень популярен, почему и выбрали генеральным, да и вообще - обаятельный человек.
Многие женщины, думается, в глубине души не совсем одобряли его
прославленную на Северах верность своей жене Гале. Ну. А с третьей, уж в нашем нефтяном северном городе удивить кого-то крутым словом, включая, конечно, и Лену с Ирой, не так легко. У нас там матом не
ругались, а - совершенно верно - беседовали.
Север, знаете ли, Зона Освоения.
События между тем развивались по своим внутренним законам. Когда
П.Б. рассказал и закончил анекдот в третий раз, я попытался пнуть его
там, под столом, но, кажется, попал не по нему, а по сидевшей рядом с
ним переводчице. Сужу по неожиданному интересу, с которым она на
меня вдруг взглянула. Пока история рассказывалась в четвертый раз, я
шепнул: "Витя, что делать?" Он сидел на той же стороне ямы, что и шеф, поэтому пинаться не мог. Зато он сформулировал ситуацию:
