Помещение погрузилось в удушающую, противную тишину, нарушаемую только порывами ледяного ветра за окнами, и мальчик понял, что что-то случилось, что-то ужасное, будоражащее, роковое… Вдруг раздались тихие, приглушенные стоны и Годелот помчался на звук. В спальне, на окровавленных простынях, корчилась от наслаждения мать несчастного ребенка, придавленная мускулистым телом какого-то негодяя. Подлец медленно проводил острым клинком по интимным частям женщины, а потом впивался губами в раны. Элиаса стошнило, но останавливаться малыш не собирался. Думая, что защищает свою родительницу, мальчик кинулся на ее обидчика, но та стала с криками и руганью выгонять сына из комнаты. Но он не слушался… Не хотел слушаться… Понимал, что не должен слушаться… Бросился к маме, желая обнять ее, вдохнуть родной запах, но… Она его убила… Оттолкнула с такой силой, что Годелот не удержался на ногах и при падении ударился затылком… Смертельно… Хлынула кровь, а из плаща выпало странное письмо. Багровая жидкость окропила пергамент, все залилось лиловым светом, и эта история резко оборвалась. Никто не знает, что произошло потом, да и смысла в этом нет. Главное очень хорошо известно – Завесы разрушились, произошло Сплетение и зло ворвалось в будущий мир. И единственный выход спасти Землю от еще большей катастрофы – найти свиток и снять проклятие.
Кристин, все это время неподвижно сидевшая на стуле, судорожно сглотнула и сцепила похолодевшие пальцы на коленях: – И это ваша цель? – почти беззвучно пролепетала девушка.
– Да, наша настоящая цель, а не мечта захвата власти, как тебе поведала Рэйксейн. Теперь ты понимаешь?
– Понимаю, – Мария поднялась и дрожащей рукой зачесала назад растрепанные локоны: – Но причем здесь я? Откуда мне знать, где спрятано письмо и существует ли оно вообще?
– Именно ты и есть ключ к этой тайне, – Пеитон аккуратно положил палец на приоткрывшиеся губы собеседницы: – Ничего не спрашивай, просто верь нам и делай то, что мы тебе скажем. А теперь закрой глаза, полностью выключи мысли, найди внутри точку опоры и прикоснись к ней своим разумом.
– Я…я не смогу, – растеряно покачала головой молодая женщина: – Да и зачем это все?
– Ты сама поймешь. Давай, – Патси нежно взял Кристин за руку и крепкой хваткой сжал ледяную ладонь. Девушка дернулась, услышав в голове резкие щелчки, легкие наполнились горячим воздухом и вдруг в мыслях стали вырисовываться неясные очертания. Сначала мутные, черно-белые, будто обыкновенные фото простых пейзажей, потом скрытые за непроглядным темным покрывалом, они, в конце концов, приобрели яркие оттенки, и Мария тихо проговорила: – Я вижу…огромное белоснежное здание, пустынные дороги, раскинувшиеся в разные стороны, лиловое небо, нависшее над землей и покрытое алыми пятнами… Крики, стоны, ругань, горы трупов, кровавые лужи…, – в грудь словно вонзилась невидимая стрела, жар внутри сменился на пугающую, столь привычную, холодную пустоту. Вожак усадил девушку на кровать и тихо прошептал, все еще не выпуская из своих рук ее влажные пальцы.
