Кристин с удивлением окинула взглядом узкие облегающие брюки и блузку с откровенным декольте и разрезами на плечах. Не став спорить, англичанка вошла в крохотную комнатку и стала быстрыми движениями снимать грязное порванное платье. Когда средневековая одежда тяжелыми складками заскользила по ногам, девушка с любопытством взглянула в огромное зеркало. В отражении мерцала хрупкая, но не лишенная аппетитных форм, фигура, словно выточенная из редкого мрамора. Заскользив руками по шелковистой коже, молодая женщина усмехнулась собственным мыслям: совсем недавно она была уродливой, ничем не примечательной девчонкой из захолустного монастыря, трусливой, замкнутой, пресной, опасающейся каждого неверного шороха. Кристин закусила губы, пытаясь не рассмеяться, вспоминая, как каждую ночь засыпала с удушающим страхом увидеть на стене неясную тень, почувствовать ледяные прикосновения, услышать завывающие стоны. Бедная сирота опасалась монстров, а через несколько лет стала самой опасной и жуткой хищницей в мире…
Зачерпнув в металлическую миску прохладную, освежающую воду, девушка стала быстрыми движениями смывать с себя дорожную пыль и песок, запекшейся в волосах. Внезапно раздался приглушенный, тихий шелест, а по плитам скользнул неразборчивый силуэт.
– Кристин…, – Мария вздрогнула и выпустила из похолодевших рук ковш. Вскочив, молодая женщина лихорадочно огляделась.
– Кто здесь?
– Тсс, не бойся.
– Маркеллин… Прошу, скажи, где ты, что с тобой? Я спасу тебя, обещаю, – англичанка судорожно сглотнула нахлынувшие слезы и побежала за зов голоса: – Не уходи, умоляю, не уходи так вновь! Я знаю, что это – лишь наваждение, ты далеко от меня, но твой голос, твой силуэт… Позволь мне увидеть хотя бы тень!.. Я люблю тебя! Люблю!
– Истории повторяются, – раздался дрожащий шепот, и вмиг воцарилась мертвая тишина. Тишина… Опять эта привычная, простая жизнь… Жизнь без него… Кристин упала на колени и завыла криком раненого животного. В душе пробили огромную дыру, объятую пустотой, холодом, одиночеством, и несчастная влюбленная вновь погружалась в свою личную бездну. Мария схватилась дрожащей рукой за первый попавшейся предмет, пытаясь не упасть в холодную темноту, но тяжелые сумерки продолжали сдавливать виски и беспощадными когтями впиваться в сердце. Девушка из последних сил прислушалась. Ее кто-то звал, или же это продолжение наваждения?
Кристин медленно, мучительно открыла глаза, почувствовав, как чьи-то теплые, заботливые руки аккуратно скользнули по щекам. Над ней нависало встревоженное лицо Эйнджела: – С тобой все в порядке? Кристин… Кристин… Что случилось? – молодой человек с легкостью поднял Марию на руки, словно та была невесомым перышком, и прижал к груди, пытаясь согреть, но англичанка продолжала дрожать и тихо всхлипывать, хватаясь ледяными пальцами за куртку парня: – Я вынесу тебя в сад. На свежем воздухе станет лучше. Потерпи, любимая, – Кристин поморщилась. Ей показалось, или Шон правда назвал ее любимой? По крайней мере, это не имеет значения, ибо с ним так хорошо, тепло.
