— Олеся, пожалуйста, только не уходи обратно, — перебила Жаклин, взяв за руки. — Ты нужна мне, у меня никого кроме тебя нет. Пожалуйста, побудь со мной.
Вот это заявление! И возразить не успела. Потопали дальше, теперь уже без прежней спешки, будто Жаклин боялась меня уронить с лестницы.
Вышли в парк, и меня немного отпустило. Свет от фонарей озаряет ровно постриженные кустики, что стоят стеной и вычерчивают самый настоящий лабиринт! Откуда — то издалека доносится игривый девичий визг и возгласы ребят. От чего в груди закралось волнение. Движения уловила, кажется, играют в догонялся. Или прятки. Судя по всему, детям лет по двенадцать. Я бы и сама с удовольствием поучаствовала.
Впереди небольшая круговая площадка и лавочки полукругом с обеих сторон перед входом в лабиринт. Кустики высотой метр от силы, поэтому я не особо переживала, что можем заблудиться, если взбредет в голову прогуляться дальше.
— Я знала, что тебе понравится, — отвесила Жаклин и уселась на лавку. — А в твоем мире такое есть?
Присела рядом и ответила не сразу.
— Есть.
— Тебе не нравится у нас?
— Не поняла еще.
— Олеся, почему ты грустная? — Спохватилась девушка. — Все из — за тех ребят?
— Каких?! — Чуть ли не вскочила я.
— Тех, что тебя обижают, — ответила так обыденно!
— Что ты знаешь об этом? — Я посмотрела на Жаклин и, выловив ее испуг, добавила: — Извини.
— Это ты извини, — улыбнулась Жаклин, глаза ее сделались грустными. — Я затронула твою больную тему.
— Так ты видишь мой мир? — Уточнила я. Удивлена? Да не то слово!
— Только то, что ты мне показала, — пожала плечами Жаклин. — Комнату пансиона с твоими друзьями и какой — то дом.
— Школу? Квартиру?
— Школу, — неуверенно согласилась девушка.
— Но как?! — Ахнула я.
— Эм, — замялась вдруг подружка. — А ты не знаешь? Я… я думала ты это делаешь. Считала, что ты показываешь мне свой мир.
— Скажи, пожалуйста, как, — чуть ли не умоляя, надавила я.
— Матушка меня прибьет, — выдохнула горько, но ответила: — Через наше магическое зеркало. Оно у нас в особняке. В библиотеке матушки.
— Я хочу на него взглянуть.
— Я смогу показать только, когда матушка отлучится. Она не знает, что я им пользовалась. Скорее даже не думает, что умею это делать.
— А она сама умеет? — Спросила я тихо, ощущая волну мурашек по коже.
— Это зеркало досталось мне от матушки, ну… моей родной. А герцогиня Неолина моя тетушка по отцу. Когда умерла родная матушка, она взяла меня под свою опеку и разрешила называть матушкой. О зеркале она узнала, когда мы переехали в Ринивель. Она высший маг, вряд ли свойства магического предмета укрылись от ее взора. Думаю, она многое знает о зеркале, намного больше, чем я сама.
