Глория подбросила монету, блеснувшую серебром. Гном ловко поймал и на зубок.
— Грузитесь, — кивнул на агрегат с довольной ухмылкой. — А я пойду ленивую бригаду распинаю.
Я глянула на скамейку, подвешенную на канате, и ахнула.
— Может пешком? Я согласна и через тигров с людоедами.
— Другой дороги до монастыря нет, милочка, — ответила сыщица ехидно и потопала к подъемнику.
Деваться было некуда. Лавка оказалась шаткой и жесткой. Шустрый гном, что, видимо, подрабатывал помощником, обвязал меня с Глорией по поясу за бортики и откланялся. Заскрипели катушки, и мы медленно поехали вверх по склону, с каждым метром становясь все выше над уровнем земли.
Поначалу казалось, что движемся мы медленно. Но стоило мне обернуться на сарай, поняла, что ошибалась.
— Ты бы не вертелась, — раздался напряженный голос Глории. — Что, никогда не пользовалась? Что — то страха в твоих глазах не вижу. Ведьмы, что с метлами обращаются, тоже высоты не страшатся.
— Холодно, — призналась отстраненно, посматривая на приближающуюся вышку, конструкция которой не внушала никакого доверия.
Агрегаты метров под пять напоминали высоковольтные вышки из дерева, на них и крепился канат, по которому нас с рывками и скрипом тянули все выше. Под ногами поредел низкий лес, вскоре появились большие проплешины, валуны и троны между ними. Дальше пошла голая земля с пятнами снега. К моему счастью, пока еще не сплошными заснеженными участками, от которых бы веяло морозом. Я сжалась, обхватив себя руками, пока этого хватало, чтобы не трястись от холода без контроля и не расшатывать нашу лавку.
Глория была слишком напряжена и могла натворить глупостей. Ладно я — человек века небоскребов, а эти — то что видели?
Часа три мы плелись по канату до конечной станции. За последний час я прокляла все. Продрогла до мозга костей. И даже не из — за сплошного снега, надвинувшегося под ногами. А шквального ветра, что вскоре овладел нашей горе — вагонеткой и издевался над пассажирами, как хотел.
Гномы, скукожившиеся и завернутые в серые шубы, встретили наверху и высадили на каменной площадке. Впереди красовались башни монастыря. А дальше поблескивал синий горизонт моря и краешек красного диска, неминуемо уходящего и уступающего власти черной, холодной ночи.
***
Монастырь оказался самой настоящей крепостью, что правой стороной своих кирпичных конструкций вросла в скалу, и поэтому походила на что — то недостроенное. Хотя все три башни и основная стена выглядели вполне целыми.
