— Что ты здесь делаешь? — Голос был хриплым. В самых секретных мечтах эта встреча происходила на нейтральной территории — в кофейне, например, где она отдает ему чек с суммой, которая покрыла бы его выплаты по брачному контракту. И находит слова, чтобы объяснить все, что тогда произошло. Объяснить так, чтобы он понял — или хотя бы больше не презирал.
И все-таки он здесь. Может, ему не совсем все равно? Может, он беспокоится?
Она открыла глаза, услышав звук молнии, но тут же закрыла при виде маленькой красной сумочки, когда-то принадлежавшей матери. О нет.
— Ты роешься в моих вещах? — Там хранилось все ценное имущество Имоджен — водительское удостоверение, дебетовая карта, ключ от комнаты, единственное оставшееся фото с сестрой и матерью и свидетельство о браке с Тревисом.
— Медсестра искала твоих ближайших родственников.
Этот мужчина всегда умел выразить свое презрение, и сейчас его обычно такой теплый и глубокий голос буквально сочился им.
Как же часто она слышала презрение в свой адрес. Соседи. Учителя. Папочка. И теперь этот мужчина, которому хватило пары слов, чтобы глубоко ранить ее душу.
Его не волновало, что он остался в ее жизни единственным близким человеком. Если он вообще о ней думал, то в этих мыслях не было ничего хорошего.
— Это единственный документ, подтверждающий мою личность.
— А свидетельство о рождении?
Сожжено после ссоры с отцом много лет назад. Как по-детски.
Ей хотелось прикрыть глаза руками, но конечности словно налились свинцом, и к тому же к ним прикрепили какие-то трубки.
Она посмотрела на капельницу, потолок и, наконец, на него.
О боже, как можно было стать еще привлекательнее? Очарование его внешности стало проявляться ярче, как и исходящая от него властность. И едва ли не впервые на ее памяти — впрочем, она старалась не слишком часто возвращаться к воспоминаниям о совместном прошлом, — он был чисто выбрит.
А вот его теплота, наоборот, спряталась глубоко внутри под выглаженным костюмом и галстуком гармонирующих друг с другом оттенков серого. Губы были сжаты, а серые глаза смотрели на нее как на пустое место. Тогда как он…
Тревис.
Ну почему она всегда так ошибается? Почему всегда падает, создает хаос и отталкивает людей, когда ей всего-то и нужна толика любви?
Ну нет, жалость лишняя, нужно взять себя в руки.
— Я должен кому-то позвонить?
Когда-то его глаза запомнились ей своей теплотой и остротой, умением одним взглядом заполнить пустоту внутри ее. Но сегодня они были настолько же безэмоциональными и холодными, как и голубые глаза ее отца. Для Тревиса она никто. Пустое место.
