Он был готов убивать. Кто бы там ни был. Пусть даже сама Хладгюд хозяйка или её милая дочурка. Этой ночью Хагену было всё равно. Морской ветер, запах свободы, сводил с ума.
К счастью, то была не Хладгюд, а просто кто-то из челяди. Ворча, хусман наклонился подобрать мешок, и Хаген хладнокровно перерезал ему горло. То было юноше в новинку, но он быстро учился. Подобрал добычу, кочергу и зашагал через двор к южной калитке.
И понял, что забыл про собак.
Теперь пришлось бежать, сквозь ночь, рык и лай, отбиваясь от особо наглых кочергой. Хорошо ещё, что Грённстад сторожили не волкодавы, не овчарки и не гончие, а какие-то дворняги. Жаль, конечно, было бить по зубам животину, но да что поделать.
Казалось, боги решили подшутить над старым и молодым беглецами: с юга шла буря. Весенний шторм застил звёзды, но ветер так ревел, что скрипели все деревья и ставни, словно мертвецам не лежалось в курганах. Тут уж лают собаки, не лают — не до сна.
— Эй! — окликнул Хагена один из хозяйских помощников. — Ты чего тут забыл? Идём со мной!
— Идём, — сказал Хаген — и превратил ударом кочерги лицо хусмана в кровавую кашу.
Зажигались огни. Домочадцы выходили из стабюра, из жилых сараев, оглядывались. Сновали сторожа. Хаген отбросил кочергу, закинул мешок за плечо и бросился к выходу.
— Стой! Стоять! Э, за ним!!!
Между тем Афи проковылял к южной калитке, кряхтя и покашливая. Сторож, который погрузился было в блаженный сон, разом подобрался, поднял факел:
— Кто тут бродит? А, это ты, старик? Вернулся? Тебя обыскались!
Афи только развёл руками:
— Пьяный я был, пива напился у мудрого Фьялара! Пусти меня, а?
— Ну тебе Торфи покажет, — посочувствовал страж, отмыкая калитку, — проходи.
Вдруг Афи нахмурился, наклонился к привратнику:
— Глянь-ка, только осторожно, за мной никто не идёт?
Хусман присмотрелся, пытаясь что-то разглядеть во мраке, и получил от смешного старикашки ребром ладони в горло. Афи разбил ему кадык. Затем подхватил бедолагу под мышки, опустил наземь, отобрал факел и атгейр — короткое толстое копьё с широким рубящим остриём.
Заглянул во двор.
И едва не проколол остриём подельника.
— Что это ты за переполох устроил? — спросил Афи, когда они неслись к лодочному сараю.
— Собаки, — буркнул Хаген.
— Воды набрал? Нет? Ладно, снега натопим. Держи ключи, отмыкай!
Хаген принял наследие Хаки, тыкая впотьмах мимо замка. Старик же сунул факел в кольцо на стене сарая, перехватил поудобнее атгейр и вышел против тех, с кем зимовал, с кем ел и пил за одним столом, с кем делил тяготы и невзгоды рабской жизни. Страшный орлиный клёкот вспорол ночь, буря подхватила боевой клич, и широкий косой удар положил сразу трёх челядинцев. Четвёртый зашёл справа, занося дубину, но в последний миг опешил, а старик полоснул его по шее. Пятого, ринувшегося слева с копьём наперевес, коротко ткнул под сердце. Прочие столпились, обходя беглецов с двух сторон, но нападать не спешили. Никто не ожидал подобной прыти от дряхлого деда.
