— Значит, Софья — дура, что мужика удержать не может.
Григорий насмешливо взглянул на отца:
— Выходит, матушка моя тоже дура, верно?
— Что? — рука сама потянулась за плетью. — Ах ты, щенок!
Настя вздрогнула и шагнула вперед, но вокруг все вновь заволокло тучами. Когда же они развеялись, Белов уже стоял навытяжку перед высоким офицером, в котором Настя узнала Бутурлина.
— Не передумаешь? — допытывался Александр Борисович у молодого поручика.
Белов тряхнул головой.
— Обижаете. Мы, Беловы, слова своего не меняем!
— Тогда ступай, — командир кивнул на дверь за своей спиной, — С Богом!
— С Богом! — Григорий шумно выдохнул, вытер вспотевшие ладони о мундир и шагнул через порог.
Яркая вспышка. Зверь. Огромный рыжевато-серый волк, скалившийся на человека. Настя запоздало поняла, что у Белова нет с собой оружия. Она хотела крикнуть, но не смогла…
Человек и зверь кружили, не отводя глаз друг от друга. Волк то и дело припадал на передние лапы, намереваясь прыгнуть, но каждый раз в последний момент передумывал и, наоборот, отскакивал, лупя себя хвостом по бокам.
Человек напал первым. Он бросился вперед, левой рукой заслоняя горло. Рык, клубок бешено ревущих тел и потом звонкая тишина. Два окровавленных тела: человека и зверя лежали рядом.
Вдруг тело зверя растаяло в воздухе. Еще миг, и человек, открыл глаза некогда голубые, а теперь полыхавшие желтым звериным огнем и выдохнул. Пошатываясь, он встал и выжидающе посмотрел на дверь, ожидая прихода той, в крови которой была божья искра.
Девушка улыбнулась, понимая, что теперь пора.
— Гриша! — Настя шагнула вперед, мягко взяла жениха за руку.
Белов вздрогнул, безумная ярость, сверкавшая в глазах, исчезла, сменившись узнаванием. Преображенец мягко провел пальцами по щеке невесты, наслаждаясь мягкостью девичьей кожи.
— Настенька… ты?
— Я.
— Зачем ты здесь?
— За тобой пришла, — она заглянула в звериные глаза. — Пойдем?
— Куда?
— Домой, — это вырвалось само, девушка прикусила губу, словно боясь, что от этих слов волк убежит, но Григорий лишь широко улыбнулся в ответ.
— Пойдем…
Быстрый полет, и Настя вновь обнаружила себя на поляне, стоя на коленях над телом волка.
— Гриша?! — девушка с испугом взглянула на зверя и выдохнула.
Он дышал. Тяжело, прерывисто. Но дышал. В носу защипало, а мир вокруг слегка задрожал. Даже не сдерживая слезы, дрожащей рукой Настя погладила огромную голову, наслаждаясь шелковистостью короткой шерсти. Кончик хвоста едва заметно вздрогнул. Волк открыл глаза, но тут же закрыл вновь, погружаясь в спасительный сон.
