Настя покачала головой:
— Нет. Такое невозможно забыть.
— Теперь вам довольно? — спросил Белов, хмуро смотря на начальника Тайной канцелярии.
— Мне бы не помешали подробности, но, думаю, господин Волков расскажет мне все сам! — глаза начальника Тайной канцелярии грозно сверкнули.
— Тогда вам не стоит задерживаться, ваша светлость, — заметил Белов, — То, что вы здесь, выражаясь вашими же словами, каждая собака знает, не дай Бог, сбежит ваш Волков!
— А вы, Белов, злопамятны.
— Ну что вы, Александр Иванович! Просто память у меня отродясь хорошая, а вот настроение вы слегка испортили.
— В таком случае, не буду портить его еще больше, — Шувалов встал, раскланялся с дамами, коротко кивнул Белову и Левшину и направился к выходу. У самых дверей остановился и обернулся.
— Да, Григорий Петрович, — в голосе слышалась насмешка. — Чуть не забыл: челобитная вашего батюшки уже лежит в папке Черкесова и в скором времени окажется у Елисаветы Петровны, а она хоть и государыня, но все-таки женщина, может снизойти к страданиям отца и приказы свои поотменять… Так что смотрите, чтобы настроение ваше еще хуже не стало.
Еще раз поклонившись, Шувалов вышел.
После ухода начальника Тайной канцелярии в комнате воцарилось молчание.
— Гриша, Александр Иванович прав. Вам придется поторопиться, — заметила Анна Михайловна.
— Да. Отец просто так все не оставит, — вздохнул Белов.
— Оно и понято: вы у него единственный сын, — отозвалась Бутурлина.
— Вы о чем? — не понял Левшин.
Григорий усмехнулся, взъерошил ладонью волосы:
— Женюсь я, Сашка!
— Это как? — не понял тот.
— Ну знамо дело как: в церкви перед Богом. Да, хочу представить тебе свою невесту. Впрочем, ты с ней уже хорошо знаком! — Григорий с улыбкой взял Настю за руку.
Вдоволь налюбовавшись ошеломленным выражением на лице друга, преображенец повернулся к хозяйке дома:
— Анна Михайловна, не сочтите за дерзость: дозвольте в вашем доме венчаться!
От этих слов Настя вздрогнула и с испугом посмотрела на жениха. До сих пор свадьба была чем-то очень отдаленным. Это должно было случиться, но гораздо позже.
— Чем же вам, Гришенька, храм не угодил? — усмехнулась хозяйка дома.
— В храме всякое случиться может… а тут… скажем, что я при смерти, святой отец не откажет.
— Матери боитесь? — понимающе протянула Анна Михайловна.
— С чего мне её боятся? — прищурился Белов.
— Что рыдать начнет, святого отца жалобить будет.
— Зная Евдокию Андреевну, она любую свадьбу в похороны превратит, — фыркнул Левшин, который недолюбливал мать друга.
