— Ида, я должен принести тебе извинения за куклу? — с долей недоверия спросил Валенсис.
В глазах его читалось крайнее удивление. Да, видимо не каждый день просят великого черного охотника о подобном… собственно, поэтому я и пригласила мужчин в мастерскую. Туда, где это представление никто не увидит.
— Нет, я прошу вас извиниться перед Джозефом, — улыбнулась я.
— Перед куклой? — совсем опешил Дориан.
— По факту, Джозеф действительно кукла, — не стала спорить я.
— Ида, ты смеешься? Шутишь, наверное?
— Нет, я серьезна, как никогда, — покачала я головой.
Не хотела я отступать в данном вопросе. Джозеф был мне роднее, чем отец, и обижать его, никому не позволю. А то, что он кукла, так это формальность, оболочка. Главное, что содержание у него было лучше, чем у многих людей.
В мастерской воцарилось молчание. Я и Дориан сверлили друг друга взглядами, явно не добрыми. В моих глазах играли уверенность и упорство. В глазах мужчины превосходство и гордость. Словно два барана сошлись… кто кого перебаранит называется.
— Ида, — вмешался Джозеф, но я жестом его остановила.
— Я прошу вас, мистер Валенсис, — повторила я, не отводя глаз.
— Нет, — отрезал маг и резко развернувшись, вышел из мастерской.
В принципе, глупо было рассчитывать на что-то иное.
Дориан Валенсис не мог бы исполнить мою просьбу, он бы сразу перестал быть собой.
— Прости, Джозеф, — вздохнула я, — он обязательно перед тобой извинится.
— Зачем тебе это, Ида?
— Нельзя позволять издеваться над собой и над теми, кем ты по-настоящему дорожишь.
Я вышла из мастерской. Магов уже и след простыл. Только Гвенда, счастливая, перебирала все те же пальчиковые куклы.
— Ты их до дыр сотрешь, — усмехнулась я, отбирая у помощницы коробку с куколками.
— Ох… я словно в тумане.
— Да, я вижу, — усмехнулась я и отправилась наверх.
Кто, как ни Валентина могла помочь мне с поиском учителя. Я искренне надеялась, что это не сложно, но ошибалась. Маги жизни оказались редкими, и помочь мне могли лишь книги.
Я забросила кукол и засела в городской библиотеке. Конкретики в книгах было крайне мало, поэтому приходилось изучать все подряд, в надежде взять количеством. В таком ритме я продержалась несколько дней.
Когда Валентина и Софи устали смотреть на мои потуги, мне устроили домашний террор. Выключали будильники, не выпускали из дома и заставляли больше есть. Я сопротивлялась, из последних сил, которых осталось не так много.
— Ида, можно мне уйти сегодня раньше? — ко мне в мастерскую заглянула помощница. Последние несколько дней она вообще боялась попадаться мне на глаза.
