Витрина кукол. Королева | страница 27
Утро, теплое, спокойное и красивое, заглянуло в окошко. Я прекрасно выспалась, потянулась, улыбнулась и начала сборы. Карета должна была прибыть к полудню.
За платьем я решила отправиться сама, хотя изначально собиралась отправить Гвенду.
Мари превзошла все мои ожидания. Я ожидала увидеть невероятный красивый эксклюзив, но… то, что получилось, даже описать было сложно.
— Спасибо, — только и смогла вымолвить я.
— Это тебе спасибо, за интересное задание, — улыбнулась портниха, явно наслаждаясь моей реакцией. Да, я ее понимала. Сама часто наблюдала подобное, и заряжалась несравнимой ни с чем, искренней энергией благодарности.
— Сколько я должна?
— Три золотых, — ответила Мари, явно преуменьшая свой гонорар.
— Глупости, — фыркнула я, вынимая на прилавок десять золотых.
— Ида, не глупи… ткани натуральные, стоят не дорого. Да и давно они лежали, все повода не было их использовать… Только за вышивку считай и должна ты…
— Нет, Мари. Твоя работа выше всяких похвал! Знаешь, как мне однажды сказали? По работе достается награда!
— Ну, спасибо, — смутилась портниха, пряча гонорар в шкатулку.
Сколько, оказывается, счастья может доставить новое платье. Я светилась радостью, возвращаясь, домой.
По нашей, с Мари, идее, я была не просто марионеткой, а марионеткой — танцовщицей. Наряд в старинном стиле деревенской танцовщицы, один из тех, что бережно хранили в сундуках и надевали только по большим праздникам.
Костюм состоял из трех базовых вещей: нижняя рубашка, из белоснежного хлопка, с темно-синей, почти черной вышивкой. Изображала она красивые пионы — символы любви и душевного богатства. По приданиям, все молодые девушки вышивали себе именно пионы. Так они хотели привлечь к себе внимание и любовь…
Я в подобное, естественно, не верила. Ничего и никогда не упадет тебе на голову, пока ты не добьешься этого сама. А вообще, я не верила в любовь… Как любовью можно назвать чувства, которые можно легко перечеркнуть. Когда значим лишь статус и положение… деньги… магия… Получается, что все это синонимы любви.
Но пионы от этого страдать не должны! Поэтому пусть их красота цветет в вышивках, навевая эстетическое наслаждение, а для кого-то и легкую надежду.
Рубашка доходила мне до колен, выполняя одновременно и роль подъюбника. Немного спущенный уровень плечиков, создавал озорной эффект с капелькой романтики.
Поверх рубашки надевался мягкий корсет. Его Мари сшила изо льна темно-синего цвета, и посадила на четыре кости. Шнуровка корсета, из сложного плетения тонких черных шнурочков, располагалась впереди. Доходил корсет до середины груди, мягко повторяя все изгибы фигуры.