— Но почему он не использовал свою магию, чтобы спастись?
— Наверное, то, случилось, было сильнее его магии. И это ещё не всё. Видишь ли, там, в замке, твой отец прятал похищенных драконов. И благодаря этому несчастью, посланному Провидением, всё открылось.
— Мама?! — Кантана обернулась и изумленно смотрела на мать.
— Да, — мягко, но четко повторила лира Кайра. — И эти города, разрушенные колдунами из-за похищенных драконов. Теперь все винят в этом твоего отца. И император тоже.
— Но, мама…
Может быть, не стоило бы говорить всё это Кантане прямо сейчас, но сегодня ей предстоит беседа с магами, а также с самим императором, может быть.
— Теперь колдуны хотят забрать себе Шайтакан.
— Что ж, — Кантана дернула плечом, — какое нам дело? Пусть забирают. Разве не все равно? Или тебе жаль его?.. Он давно не наш.
— Император решил отдать Шайтакан. Верховный маг ему это советует, и гадатели. Уж не знаю, что они там нагадали.
— Тем более. Пусть, — повторила Кантана, и голос её ломко дрогнул.
Место, убившее отца, было вовсе недостойно существования.
— Да, девочка. Мы поговорим потом, — пробормотала лира Кайра, подошла и обняла дочь.
Не всё сразу. В конце концов, это было тяжело.
— Да, мама. Как скажешь, — привычно согласилась Кантана, но вдруг встрепенулась, отодвинулась от матери.
— А о чем нам придется поговорить потом?..
Смущение матери, какая-то недосказанность, неопределенность, которые, кажется, осязаемо повисли в комнате, тревожили девушку. Она ещё раз вытерла глаза, уже окончательно. Отец не любил женских слез, очень не любил. Это Кантана знала точно. Хотя он всегда сдерживался, не показывал своего истинного отношения — ни к слезам, ни к капризам, ни к просто неудачным обстоятельствам. Он говорил, что настоящий маг должен быть выше подобных вещей…
Не ей говорил, а Трику Шану, она просто слышала.
Ещё правда в том, что её родители были далеко не счастливы вместе. Конечно, Кантана понимала это с детства. Отец и с матерью вёл себя, как настоящий маг — был выше "подобных вещей", то есть, выше её чувств и ожиданий. Не потому, что действительно этого хотел, просто не мог быть иным, не умел. Его бы не хватило. Мать вышла замуж за мага с "неполной" присягой — такой, которая позволяла иметь семью, чтобы род не остался без наследников. Они, дети, были основной целью родительского брака. Предъявлять претензии отцу в такой ситуации было бы нечестно…
И давать волю чувствам, плакать сейчас у матери на плече не следовало. Может быть, после. Сама мать по отцу не плакала, в этом можно было не сомневаться. По чём угодно, может быть, по своей жизни, которая сложилась несчастливо, но не по отцу.
