— Могу я попросить вас пока уйти? — спросила лира Кайра, с трудом сдерживая раздражение. — Я побуду с дочерью, пока она не проснется.
Она охотно обошлась бы без золовки, и в этот день, и во все последующие. Без имперских магов она тоже обошлась бы, но тут уже никуда не денешься.
Маг взглянул понимающе и закивал:
— Я только взгляну на девушку через кристалл, лира. Ты ведь тоже хочешь убедиться в её здоровье, — и вынул из поясной сумки куб кристалла, несколько раз провел им над Кантаной, потом задумался ненадолго, повторил действия и вдруг резко повернулся к Джелверу:
— На ней свежее синее заклятье, я не ошибся?
— Не ошибся, — и бровью не повел маг, — оно лишь означает, что девушка побывала в Содде. На всех соддийцай такое заклятье, с раннего детства и всю жизнь.
— И для чего оно? Каково его действие? — приподнял бровь маг.
— Никогда и никому, и никаким способом не поведать о том, что вы, лир, называете главным секретом соддийцев. При условии, конечно, что она каким-нибудь чудом об этом догадается. Но я убежден, что этого не произойдет, она провела в заключении всё это время. Так что заклятье — просто предосторожность.
Маг отвернулся от Джелвера, вероятно, затем, чтобы не выдать гнев, исказивший его лицо на несколько мгновений.
— Твоя дочь здорова, лира, — сказал он уже спокойно, — и по-прежнему девственна. Разве что укрепляющий состав не помешает, я позже пришлю.
Маг ушёл, следом за ним последовали Джелвер и молодой колдун. Вела хотела было остаться, но лира Кайра посмотрела на неё слишком выразительно, и та понимающе улыбнулась.
— Ты так переволновалась, Кайра, дорогая. Отдыхай. Всё уже позади. Девочка не пострадала, какое счастье. Потом мы кое о чем поговорим. И помни, пожалуйста, что я должна присутствовать при подписании брачного договора нашей девочки. Ты мягкосердечна, а я не позволю склонить тебя к ненужным уступкам. Мы добьемся всего важного!
— Что в моей Кантане тебе важно, Вела? Не понимаю.
— Мне? Ну что ты. Не мне, а девочке. Всё, что сделает её брак менее тягостным! Ты понимаешь? Дядя дал мне полномочия! — она похлопала по браслету на своей руке.
Лира Кайра опять с трудом подавила раздражение. Она как муха в паутине посреди этой семьи! Мужа больше нет, император грозит наказанием не кому-нибудь, а ей и детям. При этом опека над её детьми со всем правами и ручательством перед императором у двоюродного дяди мужа, который, в сущности, может пренебрегать её мнением по любым вопросам, связанным с детьми и наследством Каюбов. Её сын — принявший титул имень, но ему только тринадцать лет! Если бы Шайтакан не был именно её кровным наследством, кто знает, заговорил бы император с ней о браке дочери, или сразу послал бы за дядюшкой? И вот теперь, оказывается, права решать их судьбы у золовки, человека для неё и детей, в сущности, постороннего! Провидение, но это же глупость.
