На восьмой день освящения с Неба сошел огонь и поглотил жертвы. После этого события Надав и Авиу
решили, что несмотря на это, им нужно принести на жертвенник еще и свой собственный огонь. Они вывели
эту алаху из стиха (Ваикра 1:7) “Сыны Аарона-коэна пусть положат огонь на жертвенник…” Так как и Надав,
и Авиу были большими знатоками Торы, они решили, что существует мицва помещать на жертвенник еще
один огонь, кроме данного свыше. Они вывели этот закон в присутствии Моше. Несмотря на то, что их
алахическое решение было правильным, они заслужили от Неба смертную кару, потому что нельзя
окончательно формулировать алаху в присутствии своего учителя, не посоветовавшись с ним.
Р. Элиэзер учил: “Всякий, кто формулирует алахические решения в присутствии своего ребе, навлекает на
себя смертную кару с Неба”.
Однажды один из учеников р. Элиэзера вывел заключение, касавшееся Торы, в присутствии своего учителя.
И р. Элиэзер заметил своей жене: “Я сомневаюсь, доживет ли этот человек до конца года”.
Действительно, ученик умер раньше, чем завершился год, и жена р. Элиэзера с удивлением спросила своего
мужа: “Ты что, пророк?”
“Нет, я не пророк и не сын пророка, — ответил он. — Но я знаю из традиции, что тот, кто, опережая своего
ребе, начинает устанавливать закон, наказывается смертью”.
В качестве другого примера этого запрета наши мудрецы приводят историю из детства пророка Шмуэля.
Шмуэль родился благодаря молитвам его матери Ханы, просившей Всемогущего благословить ее сыном.
Она дала обет, что вся его жизнь будет посвящена служению Ашему. Когда ему было два года, Хана
выполнила свое обещание, придя с сыном в Мишкан, где совершал службу первосвященник Эли. Эли
увидел, что она привела для принесения в жертву трех волов, и приказал: “Пусть придет коэн зарезать
волов”. Двухлетний Шмуэль, который умом равнялся со взрослыми, сказал пришедшим коэнам: “Вам не
надо было приходить: алаха разрешает и некоэну резать животных!”
“Ты правильно рассудил, — признал первосвященник Эли, — но тем не менее, то, кто формулирует алаху в
присутствии своего учителя, подлежит смерти”.
Хана стала умолять Эли простить ребенка, чтобы тот не понес наказания. Эли ответил: “Я буду молиться,
чтобы взамен тебе был дан другой ребенок, еще умнее этого”. “Нет, господин мой, — упрашивала его Хана,
— именно этого ребенка вымаливала я у Ашема”. Тогда Эли, сжалившись, простил прегрешение Шмуэля.
Ребенок вырос и стал великим вождем и пророком, вновь объединившим народ в служении Ашему.
