— Почему ты меня обманул? — Ян, еще не выйдя из стадии веселья, с недоуменным видом развернулся ко мне, но я, всеми силами изображая безразличие, вновь отвернулась и уставилась в окно. — Зачем сказал, что у тебя нет Слышащего?
— Мне казалось, этот вопрос мы решили.
Говорит спокойно, но настороженность скрывает плохо. Совсем плохо, а значит, нужно дожимать.
— Тебе что-то нужно от меня? — теперь уже и я глядела на аспиранта прямо. — Тебе нужна помощь или ты просто хочешь использовать меня в каких-то своих корыстных целях? Ты поэтому хочешь обучить меня слышанию? Хочешь связаться с несколькими Слышащими разом? Сколько их у тебя?
— Что вообще происходит? — губы Яна скривились в болезненной ухмылке. — Ты разыгрываешь меня что ли? Если да, то будь добра, подскажи, когда смеяться. А то я что-то совсем не въезжаю.
Я зло фыркнула, выставив руки перед собой.
— Хорошо. Попробуем снова. Ты Укротитель? — Ян согласно качнул головой. — Тогда кто твой Слышащий? Стоп! — пресекла я попытку аспиранта заговорить. — Имя можешь не называть. Просто ответь, есть он у тебя: да или нет. Если я заслужила хоть каплю честности…
— Заслужила, — Бранов повысил голос. — Поэтому ты почти с самого начала знала, что Слышащего у меня нет. Я сам тебе сказал. Или у тебя с краткосрочной памятью проблемы?
В эту секунду самообладание меня покинуло. Я всплеснула руками, закричав.
— Да не строй ты из себя дурачка, Ян! Укротитель не может переходить в материю без поддержки Слышащего! Я знаю, что это так, и не понимаю, почему ты солгал мне? Зачем?
Бранов покрепче сжал руль, и глубоко вдохнул, гневно раздувая ноздри. Волны злости и во мне поднимались все выше, топя самообладание.
— Я не лгал тебе, ясно? Хотя, мог. Мог, назвав своим Слышащим… да хотя бы ту же Марту! Ты бы и не узнала даже, но не стал. Хотел быть с тобой честен, но, как вижу, моя честность вышла мне боком.
— Не понимаю… — прошептала, с ужасом глядя в его такое красивое, темноглазое лицо. — Я совсем не понимаю, зачем ты это делаешь, но мне страшно. Ты меня пугаешь.
Я оказалась права. Очевидно, планы у него настолько кошмарные, что он до последнего сражается, хватаясь за ложь. Стало страшно. И лишь далекое-далекое осознание того, что Бранов наверняка понимает: я подготовилась к этой встрече. Поделилась с Оксаной, где и с кем проведу день, а значит, и навредить мне аспирант не в силах.
Чуть приоткрыв рот, Ян медленно повернулся ко мне, хмурясь. Однако когда он заговорил, в его голосе едва ли угадывались нотки угрозы или гнева. Скорее, некоторая обреченность.
