— Эй, ты чего? Не проснулась еще? — заулыбался он, скоро обходя автомобиль и галантно отворяя дверь со стороны пассажирского сидения. — Карета подана, мадмуазель, прошу.
Я едва не взвыла от тоски. Шальная мысль, что Миша мог ошибиться, ударила в голову, будто хмельные пузырьки. А если так? Что если он просто-напросто что-то перепутал, и все без исключения Укротители умеют путешествовать без связи со Слышащими? Что если аспирант честен со мной, а я зря вот уже несколько дней изнуряю себя попытками найти ответы в пустоте?
— Спасибо, — уселась я в машину, озаренная улыбками Яна.
Бранов вмиг обежал автомобиль и плюхнулся за руль, стягивая куртку и закидывая ее назад.
— Ну и теплынь…Плюс семь среди декабря! С весной нас, что ли?
И засмеялся.
Настроение у него, по всей видимости, было преотличнейшее. Правда, незначительные изменения по сравнению с прошлой нашей встречей все же ощущались. Теперь Бранище был тем же, что и прежде. Его аура полностью восстановилась, и пусть аспирант веселился, чувство некоторой отстраненности явственно ощущалось.
Не с руки мне это. Если станет врать, я могу и не распознать.
— Эй, ты чего такая кислая? Не выспалась? — спросил Ян, озабоченно приподняв брови.
— Зато ты больно уж радостный.
— Я просто рад выходным и, кажется… — повернул ключ в замке зажигания аспирант, — рад тебя видеть.
Сердце трепыхнулось, неровно подскочив в груди, будто кузнечик-калека, но я живо велела ему уняться. Нечего мне тут смуту наводить.
— Неужто скучал?
Как ни старалась, придать голосу хоть капельку жизни так и не вышло.
— Целую неделю никто не допекал меня вопросами, и мне не приходилось спасать чью-то жизнь, — Бранов в который раз негромко посмеялся и поскреб пальцем висок, словно задумавшись. — Да. Наверное, все вышеперечисленное вполне можно заменить синонимом «скучал».
Я только хмыкнула в ответ и отвернулась к окну. Сердце на сей раз предусмотрительно молчало.
Стронулись. Довольно быстро выбрались на незаснеженный, выкатанный машинами и оттого почти сухой участок дороги и помчали по еще полупустым улицам. В раннее субботнее утро пробок нет, а значит, пока мы не отъехали слишком далеко от общежития, нужно собрать остатки воли в кулак.
— Мне Миша на днях писал.
— Я же говорил, что он объявится, — самодовольно кивнул Бранов. — И что? Уговаривал вступить в Орден?
— Нет.
Я прикрыла глаза, выдыхая, будто с минуты на минуту в ледяную воду войти собиралась. Давай Мика, давай. Это же так просто. Узнаешь, и станет легче. Непременно станет.
