Я чувствую, как мои глаза становятся огромными, как блюдца.
- Любой, у кого есть хоть половина гребаного мозга, может сказать, что ты не она, а я, черт возьми, не схожу с ума. - Его руки жестикулируют вокруг головы, как будто его мозг взрывается, пока он продолжает свою тираду. - Пытаюсь понять, что, черт возьми, с этим делать — прости мой французский, — потому что, Господи, я не могу перестать думать о тебе. Меня сводит с ума, что ты даже не произносишь свое имя. Неужели ты этого не понимаешь?
Я медленно киваю головой.
- Пожалуйста, будь честной в том, кто ты есть, и избавь меня от моих проклятых страданий. Клянусь, мне плевать, что ты соврала. - Он делает паузу. – Ну, нет, но я не буду придурком по этому поводу. Я справлюсь с этим. Я только и делал, что размышлял об этом последние несколько дней, так что не могла бы ты сделать мне одолжение и просто быть честной?
Мое дыхание становится таким же тяжелым и быстрым, как его поток слов, пар поднимается из моего рта из-за морозного предзимнего воздуха. Кончик моего носа тоже холодный и, наверное, краснеет, пока мы стоим здесь, таращась друг на друга.
Его большие руки снова засунуты в карманы джинсов, и он выжидающе смотрит на меня.
- Теперь твоя очередь что-то сказать.
- Я не знаю, что сказать.
- Давай начнем с того, есть ли тебе хоть малейшее дело до меня?
Я не буду плакать, я не буду плакать, я не буду плакать.
- Да.- Мои плечи опускаются. - Да, мне не все равно.
Теперь он ближе, руки по швам.
- Cuál es tu nombre? - Как тебя зовут?
- Yo me llamo, - начинаю я срывающимся голосом. - Амелия.
Меня зовут Амелия.
- Амелия, - повторяет он в ответ, мое имя – откровение. - Приятно познакомиться.
- Как... - я с трудом сглатываю. - Как давно ты это знаешь?
Он ненадолго запинается, подбирая слова.
- Я понял, что что-то не так почти с той минуты, как увидел тебя. Там было несколько вещей, которые я не мог понять, а потом ты улыбнулась, и я увидел это. - Он берет свой палец и касается места под моей губой, того, к которому он хотел прикоснуться, когда мы танцевали на концерте, только на этот раз, когда его палец прижимается к ней, я могу наслаждаться этим. - И у тебя другой смех.
Это правда. Мой смех другой, более низкий и менее бодрый, не такой яркий или дерзкий, как у Люси, в основном потому, что ей нравится привлекать к себе внимание.
- Я понятия не имею, что сказать. Мы поменялись местами не со зла. Я пыталась помочь своей сестре, и это впервые.
