— Ваше Высочество, разрешите вас осмотреть! — послышался жесткий голос.
— Все в порядке, это врач, — судя по тому, что Кэтси отступила, опасаться было нечего.
— Откройте глаза!
Никаких «пожалуйста» или «постарайтесь». Просто — «откройте». Сухо и четко, почти приказ. Это очень отличалось от обращения королевского доктора. Видимо, ко мне прислали единственного, оказавшегося поблизости.
— Откройте глаза! — прозвучало снова, как удар хлыста.
А не получалось! Под приподнятые веки врывалось белое пламя, обжигало, высекая слезы. И военный врач отступил:
— Когда глаза закрыты, вам не больно?
— Нет. Только голова кружится.
Руку тут же сжал браслет тонометра, пальцы онемели.
— Вам лучше прилечь и дождаться госпитализации. Я не возьму на себя такую ответственность, офтальмология — вне моей компетенции.
Опять в больницу? Они издеваются?
— Я свидетель в деле старшего лейтенанта Таято. Суд должен выслушать мои показания и…
— Трибунал учел желание Вашего Высочества, — раздался рядом незнакомый голос, — и перенес заседание на неопределенный срок, пока вам не станет лучше.
— Спасибо!
Я с трудом нашла силы, чтобы просто поблагодарить, но внутри ликовала: мы отсрочили приговор, сумели дать Дэю несколько дней. Возможно, этого хватит, чтобы выиграть процесс? А если нет, я могу притворяться больной сколько угодно!
— Это невозможно, Ваше Высочество, — остудил мой пыл Тивар Лас, учитель по праву. Его пустили ко мне после того, как сделали все обследования и пришли к выводу, что стресс привел к почти полному восстановлению зрения.
Правда, несмотря на то что домой отпустили, повязку с глаз снимать запретили категорически.
— Вы забыли, какой завтра день?
Такое забудешь! Мало, что с завтрашнего дня я буду считаться совершеннолетней и Наследницей, так еще и помолвка! Вот от неё очень хотелось отделаться. Может, получится хотя бы отсрочить? Я же болею!
— Уже объявили, что в связи с происшествием свет в зале приглушат, а официальные фотографии Наследницы можно будет сделать позже, после полного выздоровления. Так что пропустить праздник не получится.
— Значит, завтра повязку снимут?
— Обещают. Ваше Высочество, что вы делаете?
Я не слушала. Сейчас было важно открыть глаза. Медленно, чтобы они привыкли к свету. По щекам побежали слезы, но я видела! Пусть расплывчато, не так четко, как раньше, но — видела!
Тут же полоснула мысль: задуманное не удастся. Боги-родители не приняли жертву, и Дэю конец. Но её тут же перебила другая: может, это знак, что я действую правильно? Тогда…
