Он очень надеялся, что Кэтси и остальные сумеют объяснить принцессе суровую правду. Хотя бы для того, чтобы самим не попасть в неловкое положение. Или — что было еще страшнее — не суметь защитить будущую Наследницу. Все, о чем Дэй собирался просить трибунал — не менять его команду. Этим людям старший лейтенант доверял едва ли не больше, чем себе.
На полке стояли книги — в основном военной тематики, но были и художественные: детективы, хотя и смешили своей наивностью, позволяли отвлечься. Но сегодня годами проверенное средство не помогало: в ушах звучал полный отчаяния голос принцессы.
Дэй понял, что его напрягло: всегда неутомимая, живая Ари изменилась. Словно батарейки закончились. И незрячие глаза были здесь ни при чем: дело в поведении. Девушка потухла, стала жалкой, потеряла себя.
А это было опасно не только для неё, но и для Руматы.
Вернув детектив на полку, Дэй достал бумагу и ручку.
Но дальше «шапки» доклада дело не пошло. Дэй писал и перечеркивал, писал снова… В результате на полу образовалась горка скомканных листов. Когда стопка чистых в папке значительно уменьшилась, Дэй заметался по камере.
Из-за двери послышались шаги — надзиратели заметили непонятную активность и шли посмотреть, что случилось. Дэй упал обратно на стул и обхватил голову руками.
Мысли метались. Хотелось то кинуться навстречу надзирателю с требованием связаться со старшим, то забиться в уголок и не отсвечивать.
— Куда я лезу?
Вокруг принцессы сейчас вся Румата вертится. Её здоровье рассматривают под микроскопом. Если с ней что-то произошло, то сотни врачей уже решают проблему.
Что может сделать опальный телохранитель, ждущий суда?
Но от понимания происходящего легче не становилось. Тревогу следовало выплеснуть в движении. И Дэй сначала собрал в коробку, поставленную специально для мусора, всю раскиданную бумагу, а потом скинул футболку: в душ водили раз в сутки, незачем было пачкать единственную одежду.
Подтягивание. Пресс. Отжимания: простые, на одной руке, с хлопком… Дэй остановился только когда выдохся. Перевернулся на спину, глядя в щербатый потолок с железным плафоном светильника. Тяжелые мысли не исчезли, но стали далекими. Подследственный Таято теперь верил, что до завтра не свихнется. Главное, дожить до трибунала.
Шаги замерли напротив двери. Пока в замке поворачивался ключ, Дэй успел вскочить и натянуть футболку.
В камеру вошли двое: надзиратель и начальник гауптвахты. Последний держал в руках черную кожаную папку с золотым вензелем. Дэй насторожился: в ней находились важные постановления и приказы.
