Дэй среагировал раньше, чем понял, что творит: прикосновение к королевской особе лишь увеличивало список обвинений. Как телохранитель, он обязан был подхватить падающую принцессу, только вот телохранителем он теперь не являлся.
От резкого движения темные очки упали. Беспомощный взгляд в пустоту заставил дрогнуть сердце. Дэй разжал объятия и отступил, потупившись:
— Прошу прощения. Я не должен был…
— Спасибо, — Ари явно не знала, что сказать. Щеки заливал румянец. Она беспомощно оглядывалась, а потом решилась спросить: — Очки не разбились?
В этот раз Дэй нарушил субординацию уже умышленно. Подал требуемое с глубоким поклоном, хотя принцесса не могла увидеть.
Она вцепилась в очки так, словно они щитом закрывали от всего мира, и тут же успокоилась. Но все-таки выглядела немного жалкой. Чтобы сохранить остатки благоразумия и чести, Дэй снова поклонился:
— Я благодарю Ваше Высочество за сочувствие и оказанную милость. Но впредь прошу не вмешиваться: как военный я обязан нести ответственность за свои поступки.
И громко позвал:
— Её Высочество закончили аудиенцию.
Кэтси ворвалась первой. Взгляд на растерянную принцессу, на Дэя… Понимающий кивок, и девушка аккуратно усадила Ари обратно в кресло:
— Мы не можем уйти сейчас, нужно попрощаться.
Ари только вздохнула, прислушиваясь к удаляющимся по коридору шагам.
А Дэй, заложив руки за спину, послушно следовал впереди конвоира. Визит принцессы вызвал противоречивые чувства. С одной стороны, было приятно, что о нем помнят, это немного будоражило тщеславие. С другой, смотреть на безучастный, пустой взгляд оказалось неожиданно больно. Всю дорогу до камеры Дэй винил себя в том, что не усмотрел, не остановил. Мог же, в конце концов, просто схватить кобылу за повод! Тоже бы наказали, конечно, но внушение — не приговор, а здоровье будущей Наследницы сейчас важнее всего на свете.
Оказавшись в камере, Дэй со всей дури саданул кулаком по стене. И еще раз, и еще. Руку защипало — на поверхности кожи выступил кровавый «пот». Но боль помогла прийти в себя. Дэй подул на ссадины и уселся на единственный стул — ложиться днем на кровать строго запрещалось.
Несмотря на правила, камера больше напоминала комнату в общежитии: стол, стул, кровать, книжная полка и крючок в стене вместо вешалки. Сейчас на нем красовалась армейская куртка без знаков различия, а сверху пристроилось кепи со снятой кокардой. Дэй уже не надеялся, что она вернется на место, но о будущем не тревожился. Ари он сказал правду: королевский телохранитель готов ответить головой не то что за жизнь, но и за пустую царапину охраняемого лица.
