Мои пальцы скрючились, а перед глазами побагровело, и, не доверяя себе, я попятился.
«Сколько их было? — ревел, лютуя, зверь. — Кто? Убить каждого, рвать-кромсать-заставить утонуть в своей крови. Они взяли то, что мое!»
Не взяли, мохнатый придурок, она сама отдала, нарочно, с удовольствием.
— С тобой не согласятся все те бабы, которых я поимел и до, и после тебя, Летэ. — Да лучше бы смолчал — прозвучало как какой-то скулеж. Как докатился до такого унижения? Впрочем, она и мое унижение — давние неразлучные спутники.
— Ты всегда имел только шлюх, а за те монеты, что ты им щедро отваливал, они тебе споют что угодно, — рассмеялась она так легко, почти естественно, что у меня кишки свело от внезапного желания услышать этот смех снова абсолютно натуральным, как когда-то давно, когда он звучал без единой нотки цинизма.
— А зачем мне песни, если у меня есть нюх. И благодаря ему я в курсе, что и твоя первая песенка, и их — самые что ни на есть настоящие. А то, что шлюхи… так ведь, и ты такая. Обидно только стало, что тебе одной и не заплатил? Так я могу.
— Способен говорить хоть о чем-то, кроме своего члена и его смешных приключениях? — мгновенно переменившись, Летэ уселась на постель и вернулась к своей еде, будто ничего и не было. — Ты отдаешь себе отчет, что угрожая мне и лишая шанса найти того, кто действительно готов к сложной миссии, ты, возможно, обрекаешь всю страну погрязнуть в хаосе от нашествия одержимых?
— Тебе не найти никого более подходящего и готового к этой твоей миссии, и дело тут лишь в том, что ты считаешь себя чересчур хорошей, чтобы честно расплатиться за услуги этого лучшего. Так кто из нас обрекает страну на хаос?
Я не врал тут. У меня за эти годы было слишком много времени и сил, требующих выхода от так и накатывающих раз за разом приступов нереализованной ярости, и их я направил на выбивание для себя места главнейшего прима в нашем краю и сколачивание крепкой стаи с неоспоримой боевой мощью. Хоть прямо сейчас я мог объявить небольшую войну каждому соседнему княжеству и подгрести его под себя. Вот только уже пару лет как я стал успокаиваться — кому нужны эти амбиции и притязания? Ради кого стараться? Кого поражать? Ту самую пару, которой у меня все равно что нет, считай?
Но вот надо же, она сама явилась и просит меня практически «поиграть перед ней мускулами». Ну так я всеми конечностями «за», вот только и ей за это придется делать некоторые телодвижения. И немало, у нее десять лет проклятого долга передо мной и количество разорванных в хлам нервов как отсюда и до небес и обратно.
