Новогодний праздник вызвал у Чемесова лишь раздражение, хотя обычно Иван с удовольствием ждал его. Теперь же он показался просто досадной задержкой в расследовании, которое неудержимо влекло его в сторону Воронежа… Конечно, он мог послать к Мише Румянцеву кого-нибудь из своих подчиненных — процедура опознания по сделанным фотографиям не требовала его личного присутствия. Но… Найти убедительные доводы в пользу решительной необходимости его личной поездки к пострадавшему оказалось поразительно легко.
Состав тряхнуло, и Чемесов пребольно стукнулся головой о близкую стенку — вагонная полка мало подходила под его внушительные габариты. Тихо ругнувшись, он улегся удобнее и прикрыл глаза. Грех не воспользоваться возможностью выспаться — целая ночь впереди, и уж точно никто не придет и не поднимет чуть свет! Поезд укачивал его, колеса мягко выстукивали свою однообразно-дремотную песню, но даже несмотря на это Иван еще долго крутился с боку на бок. Разбудил его проводник, деликатно постучав в дверь.
— Подъезжаем. Через полчаса — Воронеж.
Чемесов оделся, привел себя в порядок и присел у окна, нетерпеливо поглядывая на проплывающие мимо грязноватые здания складов и амбаров. Состав медленно подтягивался к вокзалу, на платформе царила обычная суета. Внезапно сердце у Ивана в груди подпрыгнуло и забилось так громко, что, казалось, удары его эхом отражаются от стен тесного купе, гудят в ушах. Ему показалось или?..
Он накинул пальто, подхватил свой легкий саквояж и к тому моменту, когда поезд, дернувшись в последний раз, со скрипом замер у платформы, уже стоял в тамбуре, нетерпеливо притопывая ногой.
Это была действительно Александра Павловна.
Рядом топтался огромный неуклюжий малый, заросший рыжей клочковатой бородой едва не до самых глаз. Графиня улыбалась. Что-то в душе Ивана сжалось, мучительно рванувшись к ней, но он жестко оборвал сам себя, загоняя чувства как можно глубже, укрывая холодными тяжелыми пластами… Один, другой… Служебный долг, гордость, резкие, злые слова Олега Иевлева, воспоминание о последнем разговоре с Игорем Викентьевичем…
— Здравствуйте, сударыня.
Удивление, мелькнувшее в ее серых глазах, кольнуло его острой иголочкой.
— Здравствуйте, Иван Димитриевич, — Александра уже робко протянула ему руку, и он учтиво, но как-то формально поцеловал ее. — Никифор, позаботься о багаже, пожалуйста, — еще более растерянно пролепетала она, нервно оглядываясь через плечо.
— Пожалуйте, барин, — бородач почти силой отобрал у Чемесова саквояж и, неопределенно махнув рукой, двинулся сквозь толпу к выходу с перрона.
