Ей нравился теплый добродушный юмор Юрия Николаевича, азартные споры, которые постоянно затевал тот самый живчик, который предложил ущипнуть Чемесова — как выяснилось, хирург, работавший в том же госпитале, что и Родионов, Никита Быстрицкий. Совершенно удивительным оказался чудаковатый профессор Никитин, который обладал поистине энциклопедическими познаниями и был великолепным рассказчиком. Казалось, он имел в запасе забавную историю на каждый поворот разговора. Большинство этих баек были на медицинские темы, и юмор был в них рискован, но Александра поняла, что ее это совершенно не смущает.
Другие гости были не менее интересны. Разговор не умолкал ни на минуту, незаметно перетекая от тем профессиональных к общефилософским, говорили об искусстве, науке, истории. Потом кто-то, скорее всего Быстрицкий, спровоцировал диспут о современной поэзии. Тема, как оказалось, интересовала всех. Цитировалось много стихов, назывались имена поэтов, о большинстве которых Александра, воспитанная на классической литературе, и не слышала. Их стихи казались ей подчас странными, но от этого не менее интересными.
Внезапно после одной из цитат, заговорили о политике, а потом беседа сама собой перешла в спор о роли аристократии в жизни страны. Многие суждения были довольно резкими, и смущенная графиня вновь поймала на себе пристальный испытующий взгляд Иевлева. Хозяйка дома, видимо уловив незримое напряжение, повисшее в воздухе, поднялась и, приветливо кивнув Александре, произнесла:
— Не хотите помочь мне уложить мальчиков, Александра Павловна? По-моему, вы с ними подружились…
— Нет-нет, Агата Генриховна, вам не удастся увести графиню Орлову от ответа, — посмеиваясь, воскликнул Иевлев. — А ты, Иван, отмалчивался весь вечер, помолчи и теперь.
Губы его улыбались, но глаза остались холодными. Александра увидела в них вызов и приняла его, не умея иначе.
— Вы считаете, мне есть за что отвечать, Олег Федорович? Или я вправе говорить от лица всего своего сословия, от которого я, заметьте, не собираюсь отрекаться?
Повисла неловкая пауза.
— Вы графиня? — удивленно переспросил молодой человек, сидевший справа от Александры и весь вечер не сводивший с нее восхищенного взгляда.
— Выходит, что так. Вы считаете — это преступно?
— Ну… нет!
— А вы, Олег Федорович?
— Преступны вы или нет, должен разобраться Иван, но теперь я сомневаюсь, произойдет ли это когда-нибудь…
— На что ты намекаешь, Олег? — негромко поинтересовался Чемесов.
