Два года назад Король решил расформировать Ходящих, постольку Шолох уже давно не вел ни с кем войн, да и внутри государства все более или менее тихо. Но серый департамент не позволил себя просто так уничтожить. В итоге началась затяжная реформа. Теперь Ходящие — не отдельный государственный орган, но департамент, принадлежащий Лесному ведомству. Не думаю, что последнее сильно радуется таким строптивым подчиненным…
— Что ж, на этом наша экскурсия заканчивается, — объявила Селия. — Ждем вас завтра в десять утра. Будьте готовы к активному рабочему дню. Как уже отметил мастер Улиус — работы у нас полно, а рук мало.
Не успела я выйти из Ведомства, как путь мне перегородила влетевшая в распахнутое окно бешеная алая ташени. Бумажная птичка, вереща, врезалась мне в грудь, после чего обессиленно упала.
Я подняла ее, осторожно оглянувшись: никто не заметил странной реакции волшебного предмета на прикосновение ко мне? Обычно ташени не вырубаются на руках адресата а, напротив, мило чирикают.
Алый — цвет Дахху. А Дахху должен был найти потерявшегося мальчика, жертву бокки. Новости от него — это важно.
«ВОЗДУШНАЯ ГАВАНЬ. ЖДЕМ.» — Гласила записка.
Очень содержательно, спасибо, друзья. То, что надо изголодавшемуся по информации человеку.
Я запахнула плащ и вышла на улицу.
ГЛАВА 4. Трудности амнезии
История Шолоха берет свое начало в XI веке. Тогда в Смаховый лес прибыли первые поселенцы: немногочисленные наследники уничтоженного за столетия до того народа срединников. Эти поселенцы начали строительство города и преуспели: сегодня в столице проживает около полумиллиона человек. Вы легко можете опознать потомков тех первых шолоховцев: вместо фамилий у них указывается принадлежность к тому или иному знатному Дому: например, Сайнор из Дома Ищущих — наш король. Всего таких Домов в Шолохе семнадцать.
Энциклопедия «Доронах»
под авторством Дахху из Дома Смеющихся,
черновик первый
В последнее время «Воздушная гавань» была нашим с Кадией и Дахху постоянным местом обитания.
Еще со времен первого года обучения у нас троих появилась такая привычка — выбирать себе какой-нибудь симпатичный ресторанчик в центре города и потом торчать там изо дня в день. Причем, снова и снова возвращаясь в одно и то же место, мы быстро начинали ныть, что оно нам надоело, и пора бы найти что-нибудь новенькое. Но, обыкновенно, к этому моменту местечко уже воспринималось как дом родной, и его достаточно сложно было променять на что-либо другое.
