— Ну, скажи, скажи.
— Из тебя бы вышла честная и надежная жена для какого-нибудь хорошего человека. Ты родила бы ему здоровых сыновей и воспитала их смелыми и смышлеными.
— А что бы получила за все это я?
— Смысл и полноту жизни, за которыми ты и гоняешься ночами, изматывая лошадей.
— Вот уж нет.
— А тогда ради чего все это? — Аса развела руками. — Власть? Она у тебя есть. Золото? Его у тебя столько, что не истратить за всю жизнь. Да по-настоящему оно и не интересует тебя. И потом… Кому ты это все оставишь? Кто придет после тебя?
— Боюсь, тогда это будет интересовать меня меньше всего…
Тир много раз пыталась представить себя в той роли, о которой ей постоянно толковала мудрая толстуха, но… Она видела своих детей, дом… Но мужа? Каким должен был оказаться человек, ради которого стоило бы поступиться столь трудно обретенными свободой, независимостью… Да что там! Которого она смогла бы полюбить всем сердцем, потому что ни на что другое она бы размениваться не стала. И еще большой вопрос, захочет ли он принять ее… С грузом прошлого, весьма нетривиальным настоящим и более чем высокими требованиями.
Как-то она поделилась этим с Асой, но та лишь откровенно высмеяла ее.
— Когда придет любовь, голубка, ты и не вспомнишь о своих теориях. Уж поверь мне!
Неспешно протек февраль. Сэр Гай уже вполне оправился от своих ран, хотя на ристалище еще чувствовал себя неуклюжим и слабым. И это было не единственное, что, кроме постоянного гнета рабского положения, мучило его.
Нежная доверчивость Куини, которая полностью раскрылась навстречу его чувству, погружала рыцаря в блаженство, но все же что-то останавливало его — сэр Гай оттягивал сладостный момент, который должен был сделать их любовниками. Он хотел овладеть не только девственным телом леди Реджины Гилфорд, ему нужна была вся ее жизнь, которую он мечтал прожить рядом с ней, разделяя печали и радости, зачав и вырастив детей, понянчив внуков… Он хотел ее в жены!
Сдержанность давалась ему с трудом, особенно потому, что он видел — Куини приняла решение и готова идти с ним до конца, куда бы он ни захотел ее вести. Она отдавалась ему… И эта власть, эта ответственность заставляла рыцаря смотреть на положение вещей с совсем иной, ранее недоступной ему позиции.
Он видел, что Тир искренне привязалась к своей чистой, доброй и отзывчивой пленнице и частенько гадал, к чему это может привести. А вдруг норвежка захочет подарить ей свободу в обмен на выкуп, который, несомненно, могли заплатить Гилфорды? Что тогда? Сам он, будучи третьим, самым младшим сыном в не самой богатой семье вряд ли мог рассчитывать на что-то подобное… Гай даже и не пытался… Итак, он остается здесь, а Куини получает свободу. Тогда, лишив ее невинности сейчас, он может сломать ей всю жизнь. Как поступит с ней ее будущий муж, если узнает… При мысли о каком-то другом мужчине, который сможет на законных правах быть хозяином нежной, доверчивой Куини, обладать ее соблазнительным телом, Гай до хруста стискивал зубы.
