Его прикосновения кружили голову. Я дрожала, боясь прикоснуться к мужчине.
— Не бойся меня, — попросил Ростислав, приподнимаясь и целуя вспотевшие от волнения ладони.
Письмена на его теле светились приятным золотым светом, завораживая. Провела пальцами по ярким точкам, маг застонал. Впился в мягкие губы горячим поцелуем и крепко обнял, причиняя легкую боль, словно боялся, что исчезну. Деревянный пол казался периной, а свет месяца от окна самым ярким солнцем. Я поддалась искушению и отдала тело и душу в руки мага, больше ничего не боясь и веря каждому его движению.
Золотые распущенные волосы укрывали нас обоих. Я, как котенок, свернулась калачиком и уперлась в бок Ростислава. Так и уснула. Очнулась в собственной кровати… одна.
С кухни доносился приятный запах свежезаваренных трав и румяных блинов. Агафья напевала, разливая напиток, какую-то не очень приличную песню. Услышь ее деревенский люд, ходить тетушки с позором, но только до тех пор, пока не найдется новая причина языками почесать.
Мой выход из собственной комнаты был эпичный. Владлена широко раскрыла рот и выронила из рук блинчик, который расплескал чай в большой кружке, а Агафья пролила кипяток на пол и выругалась пуще прежнего. Глаза ее налились краской, а лицо исказила злая гримаса. Тетушка рванула в комнату, отталкивая с криком. Но, не обнаружив гостя, удивленно уставилась на меня. Потом плюнула под ноги и произнесла:
— Знать ушел ночью, ирод! А ты на радостях в свою комнату вернулась, — прищурилась Агафья, ожидая моего ответа.
— А что мне на колючем сене ночевать, коль больной выздоровел и дом покинул.
Ответ лукавый, но достаточно правдивый. Оттого сердце знахарки успокоилось, да вот только до первого гостя.
В дверь не стучали, в нее тарабанили, и пока Агафья сердилась, направляясь к порогу, меня позвала Владлена. С ней укрылись от гнева тетушки в соседней комнате. У Влади всегда был беспорядок: куча нарядов, каждый ношен (ох, и не бережливая девка растет); тут же не застеленная постель, да петушок-леденец на простыни; а уж про немытые полы и говорить не стоит. Сколько Агафья не боролась, не смогла к порядку приучить сестру, такая уж у нее натура.
Владлена взяла меня за руку, больно стиснув запястье. В глазах пропали зрачки, один белок остался. Но испугаться я не успела, увидела перед собою картину прошедшего вечера.
Ростислав стоял на пороге, подпирая косяк и держась за бок, сквозь тряпье проступила алая кровь. Раны не желали затягиваться без магии. К нам мужчина явился практически выпитым. Даже часть его жизни затронули те, кто ловушку в лесной чаще устроили.
