А сейчас, в заточении, он, не теряя напрасно времени, придумал машину для выламывания решёток из темниц, втайне от тюремщиков, как изнутри, так и снаружи, представлявшую собой винт с упором и воротом. Однако, что пригодится человеку под угрозой несправедливого осуждения, может понадобиться и злоумышленнику, – рассуждал он. Подобная двойственность представляет существенное неудобство для добродетели, поскольку тонкость осязания важна как механику, так и тайному вору: постепенно поворачивая отмычку, тот чувствует малейшее препятствие и открывает замок, не нарушая его устройства. Равно и механик, когда, скажем, проверяет исправность винтовой передачи, сосредоточивает внимание в чувствительных подушечках пальцев и действует не глядя.
Два месяца длилось мучительное разбирательство, а арестанты тем временем находились под замком в тюрьме Сан-Марко. Отец Леонардо, Пьеро, обладая достаточной властью во Флоренции, вновь навестил его, говоря взволнованно:
– Сынок, ты кровь от крови моей. Ты знаешь, я использую любую возможность, приложу все свое усердие для того, чтобы замять это дело. У меня есть отличная новость для тебя! Я выяснил, что один из твоих друзей, упомянутых в донесении, а именно, Леонардо Торнабуони, которого все зовут Тери – он-то, бедолага, оказался в близком родстве с Лоренцо Великолепным и Джулиано Медичи, поскольку матушка их, благочестивая синьора Лукреция, происходит из флорентийских Торнабуони.
– Так Тери оказался племянником набожной и скромной синьоры Лукреции Торнабуони, матери Лоренцо Медичи? – удивился Леонардо. Он не знал об этом факте, поскольку Тери никогда не говорил о своих влиятельнейших родственных связях.
– Да, это так. Даже им ничто человеческое не чуждо. Наверняка и Апостол Петр тоже был грешен. Теперь о деле… Некоторые юридические установления, – продолжал сэр Пьеро, – если их применять без разбору, позволяют преследовать многих известных и уважаемых лиц. Поэтому законы, как тот, по какому возможно было судить тебя и твоих приятелей, не столько являются орудием справедливости, сколько злобы и зависти и сведения личных счетов. Но кузен Медичи, как вы его зовете, ах да, Тери Торнабуони – это наш главный козырь! Я навещу сегодня вечером синьору Лукрецию «с проповедью», – сэр Пьеро хитро усмехнулся, – До скорой встречи на свободе, сын! Крепись!
А вскоре свидания с Леонардо добились маэстро Верроккьо и Лоренцо ди Креди. Богобоязненный Лоренцо говорил:
