Наиболее распространенной пыткой в то время была дыба: несчастного, к ногам и рукам которого привязывали мешки, набитые камнями, вздергивали на веревке, а затем резко опускали, подвергая риску лишиться рук и ног. Закон предусматривал пытку для лиц, совершивших наиболее тяжкие преступления, но ее тем не менее применяли по простому подозрению, требованию народа voxpopuli или анонимному доносу. Таким образом, над Леонардо нависли густые, непробиваемые тучи и ему угрожала серьезная опасность.
Отец Леонардо, сэр Пьеро да Винчи, используя свои многочисленные связи, сумел добиться свидания с сыном.
– Леонардо, – отец взволнованно обнял сына, – я не дам им судить тебя.
Кому, как не ему, нотариусу Магистрата, было знать, что за долгую историю Флоренции ни одному выдающемуся человеку не удалось избежать злоязычия сограждан, выливавших на него потоки клеветы.
– За показным благочестием и страхом божьим в сердцах «благонравных синьоров» таятся зависть и ревность. – говорил он. – С притворным ужасом они слушают рассказы о тебе в обществе, подтверждая, что в душе ты, Леонардо, стал таким еретиком, что не пристал ни к какой религии, почитая куда большей удачей быть философом, чем христианином.
Леонардо молчал. Отец же вдруг стал давать юридические советы:
– Я обращусь за содействием к высокопоставленным чиновникам. Если состоится суд, то на нем ты заявишь, что этот Сальтарелли позировал тебе. Только позировал и ничего более. Ты понял меня? -он схватил сына за плечи. – В доказательство своей невиновности ты покажешь «ночным судьям» записные книжки с его изображением. Мы добьемся оправдания. Я обещаю тебе, сын.
Первое заседание ничего не дало: суд требовал доказательств, но на заседание не явились ни сам аноним, написавший донос, ни свидетели. Леонардо всячески старался убедить суд в абсурдности доноса и в своей невиновности, в доказательство чего, по совету отца, показывая свой альбом с изображением Сальтарелли, он говорил:
– Синьоры судьи, людям подобает следовать законам природы, и я не являюсь исключением. Я настаиваю, что ученик ювелира, Якопо Сальтарелли, из-за своего красивого и правильного телосложения служил моделью для моей фигуры отрока Иисуса.
– Но из указанных лиц только вы, синьор Леонардо, занимаетесь живописью, и мы не имеем сведений о заказанной вам картине с изображением отрока Иисуса, – возражали синьоры ночной стражи.
– Если живописец исполняет только те вещи, которые ему заказаны, он не научится чему-нибудь новому, а то, чему обучен прежде, многократным употреблением испортит, – отвечал им Леонардо.
