— Жор, а налей-ка еще…
Призрак послушно скрылся на кухне, девочка села на пол, обняв колени, а я еще с минуту просто дышала, успокаивая свой несчастный организм. Нет, «необычность» мимо. Однозначно потомок. Струящийся из глаз туман уже собирался небольшими облачками и устилал пол, пропитывая воздух сыростью. Жорик принес мне рюмку, испуганно крякнул и пошел открывать окна.
— Раньше нападали?
Зойка кивнула и показа два пальца.
— Два года назад?
Качает головой — нет.
— Два месяца назад?
Кивает.
— Похитить или убить?
Показывает — первое. Логично. Убить бы хотели — давно бы убили. Живой нужна зачем-то.
— Алла знает? И хотела не только показать тебя Верховной, но и… спрятать? Защитить?
Зойка кивнула, отвернулась, сжалась в комок.
— Жор, дай и ей рюмку. Не алкоголь же, а от… нервов. Да не трясись ты так, бояка! Самое страшное с тобой уже случилось — ты умер. Дай сюда.
Я забрала у призрака рюмку и села рядом с Зойкой. Обняла ее за плечи и притянула к себе. Бедное создание… Та управилась с успокоительным и вернулась в привычный облик. Упрямые серые глаза, дрожащие губы.
— Извини, — сказала ей тихо, — но я должна знать… Алле надо было сразу всё рассказать, и я еще стрясу с нее объяснения. Знай я раньше… не случилось бы того, что случилось. Я бы приготовилась и… Всё-всё, успокойся…
Зойка хлюпнула носом и расплакалась, глухо, рвано, хрипло. Как плачут взрослые, не умеющие плакать. Не желающие плакать у кого-то на плече. Отвергающие понимание и сочувствие как нечто недостойное. И так некстати запищал домофон… Кирюша снял трубку, молча выслушал говорящего и показал мне на сотовый.
— Спасибо, дружок, я знаю, — устало кивнула. — Арчибальд, собственной персоной. Передай, чтобы подождал.
Скелет укоризненно клацнул нижней челюстью. Я подняла брови:
— Что? Как похабные сообщения писать и рассылать всем подряд — так ты мастер, а как написать «Подождите десять минут, пожалуйста» — так сразу «говорить не умею»?
Кирюша грустно покачал головой, пожал плечами и отвернулся. Костяшки пальцев бодро забарабанили по клавиатуре сотового. Зойка, хлюпая носом, тихо хихикнула. Я с облегчением улыбнулась. Схлынуло.
— Пойдем-ка, в ванную, — и помогла ей встать. — Умоешься, переоденешься и в постель. Время позднее, а день сегодня был тяжелый…
Она последовала за мной послушным зомбиком. Умывальник — полотенце — пижамка — постель. Подоткнув одеяло, я провела указательным пальцем по ледяному лбу, от края волос к переносице, шепча колыбельную, и еще несколько минут сидела рядом с уснувшей девочкой, прислушиваясь к ровному дыханию. Однако дела…
