Джонатан продолжал сидеть.
— Устал, — бросил он, не поднимая глаз от журнала.
— Тебе надо в отпуск, — почти механически ответил Рэм. Он всегда это говорил, но Джонатан отпуска никогда не брал. Ему было трудно находиться в тишине. Время текло еще медленней, когда его не заполняла бессмысленная ежедневная суета.
Дрейзер собирался ответить, когда взгляд его остановился на странице светской хроники.
"Лестер МакКолан: в постели с миллиардером" — гласил заголовок. Под громкими словами красовалось уже не такое молодое, но по-прежнему безупречно красивое лицо.
— Он что, еще и краситься стал? — спросил Рэм, останавливаясь у друга за спиной. Потянулся к столу, наполнил бокал коньяком и тоже поднес к губам, но пить не стал.
Джонатан молчал. Его парализовало от одного вида этого лица. Однако Рэм стоял за спиной и реакции его не видел.
— Наш Мистер-Лобстер его бросил. Вот малыш и дает сольные выступления. Будет продолжать в том же духе, его отправят в подводное плавание. Надо же быть таким идиотом, чтобы на каждом углу кукарекать, с кем и как ты спал.
Джонатан молчал. Он не думал, что Лестер идиот. Впрочем, в это мгновение он не думал уже вообще ничего. Тело снова сдавила судорога. Рука, подносившая к губам бокал, слегка дрогнула, и Джонатану с трудом удалось не расплескать коньяк.
В тот вечер он почти не говорил. Наутро тоже молчал. Отменил ланч, сказавшись больным, и вместо него все-таки поехал в тир, но стрельба не помогла. Вечером, во время занятия по боксу, Дрейзер немного расслабился, но спазм по-прежнему не отпускал. За ужином он смотрел на фальшивое, накачанное силиконом лицо жены и представлял, как растекутся ее надутые губы, если он встанет и нанесет всего один удар.
Утром, когда один из охранников попытался зайти в туалет вперед него, Джонатан взял его за шиворот и тряхнул так, что у парня глаза полезли на лоб. Тогда-то он и понял, что не контролирует себя, и вместо того, чтобы войти в туалет, достал мобильный и набрал номер Доусона.
— Сегодня, — просто сказал он. — Организуй мне выезд в загородный дом. К восьми часам.
В машине, куда забрался Ларион, играла негромкая музыка. Стоял приятный, но немного тяжелый запах, от которого медленно гасло возбуждение: выходя из дома, Ларион был одновременно и обрадован, и разозлен. Обрадован, потому что ждал этой встречи с замиранием сердца. Разозлен, потому что все произошло так внезапно и ему приходилось подводить друзей.
Запах и музыка довольно быстро успокоили его, и только на дне сознания остался тяжелый мрачный осадок. Ехать было довольно далеко — до самой окраины города и еще немного за его пределы. Дом, где Дрейзер назначил прошлую встречу, стоял у самого моря, и теперь Ларион довольно быстро узнал шоссе, по которому они пересекли окружную дорогу. Он откинулся на спинку кресла и постарался расслабиться, а к тому моменту, когда вдали показались очертания особняка, успел немного задремать. Ему снова чудились руки Дрейзера, гладившие его по бедрам, принуждавшие шире разводить ноги.
