— Да ты что охренел? — чуть не поперхнулась кофе Анка. — Я же Петьку люблю! Петьку!.. Знаешь какой у н… он. А Гном… Ну… Как сказать… В общем… В общем, я разрешаю этому милому человекофилу, ослику Гному встречаться у себя с одним типом…. Любовь у них, что ли…
— С каким это типом?.. — насторожился Командарм.
— Да хрен его знает… — отмахнулась Анка. — Такой пузыристый, в рясе, да на бандита похож…
От этих слов Командарм вскочил, как в зад ужаленный герпетолог:
— Ааааа!.. Ослоложник!.. Поп Хеорась Гапондяй!.. Теперь все понятно! Надо срочно вызывать спецназ!
— Спецназ?! — удивилась Анка.
— Ну, конечно, — уклоняясь от ответа, выдавил из себя Сечка, — для него, что человек, что осёл — всё едино! Ты даже не представляешь куда ты вляпалась и в какой теперь ты и этот ишак Гном опасности!
— И не предполагала, что он так опасен… — сказала задумчиво любопытствующая Анка.
Командарм было направился к двери, но на секунду задумался и, повернувшись, подозрительно заглянул в сине-зеленые очи Анки:
— Открыла у себя дом ослино-поповской терпимости! И за какие это коврижки ты покрываешь от Особого Отдела эту постыдную связь между попом и ослом?
— Да за лювак… — ответила по-простецки Анка.
— Какой еще лювак?.. — удивился Командарм. — Лювак к нам по контрсанкциям завозить строго запрещено под страхом смерти! — и почему-то присовокупил: — А мусанги у нас не водятся…
— Так я кофе в зернах ослику и скармливаю… А он потом мне обратно приносит, после того, как… Ну, у меня такой вот лювак…
Глаза Командарма от такого известия мгновенно расширились, и, кинув полный ужаса взгляд на чашку, из которой он только что пил кофе, Командарм икнул и стремительно метнулся к двери, но не успел — прямо перед дверью его весьма круто вырвало. Проблевавшись и утеревшись рукавом, начисто позабыв про лик вождя на женском заду, Командарм зло зыркнул на Анку и вышел прочь, со всей силы грохнув дверью, отчего дверной шпингалет — волшебным образом — закрылся сам.
***
Этим вечером в Ратомакском РОВД была ужасная суета — неизвестные воры обобрали склад местной седельной фабрики «Знак Гера Мида и Со». Той же ночью Аболяй Алёхин, содержащий злачную корчму, возвратившись домой, кинул в подпол мешок со свежими седлами и, закрыв люк подпола и замаскировав его половиком, довольно усмехнулся, после чего налил себе стаканчик старого шотландского виски. Однако, это происшествие никакого отношения к нашему повествованию не имеет, и мы не будем больше упоминать о нем…
