Остаток вечера Гвендолин скоротала за чтением вампирского романа, размышляя о замогильных поцелуях и базедовой болезни главной героини. Молодой соблазнитель-кровосос на книжный страницах блистал умопомрачительной красотой. Смежив веки, Гвендолин размечталась о том, как он героически спасает ее из этого постылого дома, от тетки-колдуньи. Получилось сомнительно. В воображении то и дело ни к селу ни к городу всплывали нелепые подробности. Вот вампир карабкается по стене снаружи, скребя когтями по камням. Какой же вампир без когтей? Вот он грациозно подтягивается и уже стоит посреди коридора, поправляя чуть растрепавшуюся прическу. Вот распахивает дверь, подхватывает несчастную узницу на руки и целует холодными мертвецкими губами.
— Тьфу, пропасть! — выругалась Гвендолин, открыв глаза и уставившись в потолок.
За окном ощутимо стемнело. На подоконнике сиротливо чернел фикус.
В дверь вдруг кто-то поскребся.
Первое глупое подозрение — вампир? — Гвендолин прогнала прочь. И все же стало не по себе. Ночевать в теткином доме ей ещё не доводилось, разве только в глубоком детстве. А ведь даже дверь подпереть нечем…
Скрежет повторился.
— Кто там?
Тишина.
— Извини, приятель, — прошептала Гвендолин, поднимая горшок с цветком, и на цыпочках подкралась к двери.
— Дэнни?
Вместо ответа послышался низкий, утробный рык.
Фикус едва не выскользнул из онемевших пальцев.
Собака?
Волк из парка?
Оборотень?
Или тетка вызвала демона?
Тварь зарычала снова, ещё ниже, ещё утробнее, пробирая своим жутким голосом до костей. Гвендолин стояла ни жива ни мертва, перед глазами закрутился калейдоскоп прожитых лет…
Но не станет же Тэххи, в самом деле, отдавать на растерзание собственную племянницу!
Или станет?..
Наверное, прошло много времени — Гвендолин в оцепенении потеряла счет минутам. А зверь все рычал, рычал и рычал. Одинаково низко и утробно, будто не умел по-другому.
Гвендолин нахмурилась. В душе зародилось недоброе подозрение, и ладонь сама собой потянулась к дверной ручке.
Рывок — поток воздуха ударил в лицо.
Однако коридор пустовал. Лишь на полу у полинявшей дорожки темнела маленькая прямоугольная штучка, извергая из себя зловещие звуки. Старый фокус с диктофоном! Гвендолин присела на корточки и щелкнула кнопкой. Воцарилась тишина.
— Эй, ты! Не смешно!
За одной из соседних дверей послышалось гаденькое ржанье.
Гвендолин стоило невероятных усилий просто захлопнуть дверь. В груди теснились обида, досада и злость, а сердце никак не могло угомониться после пережитого страха. Но ругань с кузеном лишь навлечет на ее голову новые неприятности.
