Голос писклявый, ломающийся. И ругаться не умею. Лишь жалобно всхлипнул и, клацая зубами, как бродячий пес при ловле блох, пополз дальше.
Хотелось свернуться калачиком, немного перетерпеть холод и заснуть навсегда. Но я продолжал брести.
Почему? Сам не знаю, наверно, из любопытства и еще теплившейся надежды на счастливый исход.
В темноте шелестел дождь, иногда ухала редкая птица, а когда рядом послышалось тоскливое волчье завывание — припустил вперед. Ветви хлестали по лицу. От влаги чесались ссадины, но я гнал, как очумелый. И лишь милость свыше берегла мои глаза от повреждений.
Протяжный, жуткий вой раздался слева.
Сердце гулко грохотало, ноги дрожали от бессилия. Уже не волновала паутина, которую еще недавно боязливо смахивал с себя. Я был так напуган, что полз в гору, не обращая внимания на треск разрываемой сучьями ткани. Совсем скоро пожалею, что не сберег единственную одежду, но пока важнее спастись…
Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы небо не озарила вспышка. Нескольких мгновений хватило, чтобы разглядеть едва заметную тропку. Хватаясь за соломинку, пошел по ней, надеясь, что выйду к деревушке или другому людному месту, где найду уголок. Крался, прислушиваясь к каждому звуку и мечтая найти высокое кряжистое дерево.
«Если заберусь выше — не достанут, а потом что-нибудь придумаю…» — думал о зверях, совершенно позабыв, что голодное брюхо и человека толкает на не менее ужасные поступки. Вспомнил, лишь когда вонючая рука хватила меня за волосы, и в горло больно уперлось холодное острие.
— Добыча! — зло просипели за спиной, обдав смрадным дыханием. Я почти перестал дышать. Нож вонзился сильнее, и струйкой потекла горячая кровь. — Деньги! — меня с острасткой тряхнули, вырвав изрядный клок и так не густых волос.
— П-путник-ки п-при деньгах п-приюта в лесу н-не ищут, — пропищал противным, дрожащим голосом. Я не пытался дерзить, но чутьем понимал: нельзя просто отвечать, что у меня совсем ничего нет.
Разбойник бесцеремонно зашарили по моему бедру в поисках кармана. Нащупав злосчастную пуговицу, прорычал:
— А это чего, тварь?! — от зловония затошнило, но после жестокого пинка по бедру, коим он наградил меня, стало не до него. — Если «перышком» пощекотать — и не то найдем. Пшел, сморкач!
Грубо толкнул, не выпуская из лап волосы. А для ускорения тыкал ножом в спину. Пройдя немного, грабитель издал витиеватую птичью трель. В ответ донеслись такие же — и я понял: из логова разбойников ноги не унесу. Конец.
