— Знаете, декан Ферендель. Откровенно, как простого человека, меня устраивает тот мир, какой есть, — прищурился инквизитор. — Страшно представить, что может привнести талантливый, но озлобленный маг.
Разве вы не намеренно поддерживаете в нем раздражение и ненависть?
— Это самые сильные чувства у любого человека. И, к сожалению, только они вызывают у Сидерика прилив магических сил. Я просто верю, что повзрослев, он обуздает силу, и негативные эмоции ему станут не нужны.
— Это лишь ваше оправдание. Невозможно из обозленного, желчного человека сделать великодушного и сострадательного.
— Я верю! — с нажимом произнес декан…
Все больше Митар сомневался в простоте дела. Опытного следователя смущала легкость, с которой получил доказательства и раскрыл преступление. Уж он-то на горьком опыте знал, что колдуны и маги — изворотливые сволочи, любящие загребать жар чужими руками, поэтому решил не спешить и детальнее узнать обстоятельства произошедшего.
За эти дни о студиозе Вопете магистр инквизиции наслушался разного.
«Злобный, скрытный, мстительный, черствый, вырастет головорезом… Такой смог бы и убить…» — твердили, будто сговорившись и преподаватели, и ученики. Но это показалось Айтену странным:
«Как такое чудовище больше сезона продержалось в стенах академии. Все молчали, делали вид, что ничего не замечают, а потом раз — и обрушивается лавина укоров и слухов. А что? Удобно сделать крайним злобного, раздраженного мальчишку, и ударить по авторитету Ференделя…»
С каждым днем догадка, что с помощью сговора из стен магической академии пытаются выжить неугодного преподавателя, подтверждалась. А ему не хотелось быть слепым орудием мести. Кроме того, Айтен жаждал покарать настоящего убийцу.
Чтобы составить окончательное мнение, после бесед и собранных сведений, Митар намеревался наконец-то встретиться с Вопетом и припереть гаденыша к стенке. Он надеялся, что, как обычный трус, изворотливый мальчишка проникнется страхом и без утайки расскажет, как провел тот злополучный день и что видел, однако первая случайная встреча переменила планы.
Натолкнувшись на Вопета, вышедшего из кабинета декана с поникшей головой, опущенными плечами и тяжелым вздохом, инквизитор засомневался, что это тот самый Крысеныш. Решил взять еще время на раздумья перед разговором, и вот — вторая неожиданная встреча окончательно выбила из колеи.
В этот поздний вечер, увидев бесшумно крадущегося, грязного студиоза, с опаской озирающегося по сторонам, Айтен первым делом заподозрил:
