Отлеживаясь у целителей, я много раздумывал: что же я был за человек. Да, предполагал, что комната не будет милой и уютной, но что такой?! А когда загорелись светильники — увидел груду несвежих вещей, скомканных в углу за дверью и под кроватью, разбегающихся тараканов, огрызки…
— Ой! — стало невыносимо тошно, противно, обидно. Я стоял посреди комнаты и не знал, за что браться.
Хотя, здравый смысл подсказывал: за метлу и тряпку.
Осторожно постучал в комнату мадам Пуасси, и когда она открыла, робко произнес:
— Простите, мадам. Могу я попросить шайку и метлу?
— Ты знаешь такие слова? — пробасила великанша.
— Я даже знаю, что ими делать, — пошутил, за что получил… метлой по спине, да тазиком едва не зашибла.
— Еще бы, шутник, ты не запомнил. Ведь я обещала утопить тебя в бочке, если бы не перестанешь устраивать помойку в комнате!
— Ваши уроки не прошли даром.
Мадам Пуасси была раздражена, но и довольна, что ее молитвы услышаны, поэтому будучи и злой, и осчастливленной одновременно, от радости пульнула в меня кусочком мыла. Ловко подхватив трофеи, я побежал к себе.
Пока мчался по коридору, редкие студенты в такой же серой форме прижимались к стене и смотрели на меня, как на чумного.
Весь вечер я таскал воду с конца коридора, где находился водопровод, драил, стирал… В холодной воде стиралось плохо, но результат все равно радовал. Однако в комнату, не стучась, ворвалась комендантша.
Наверно, пришла за куском мыла, но увидев меня над тазиком, замерла. Молча ушла, а потом приволокла странную штуку.
— Благодарю. А что с нею делать? — спросил, оглядывая волнистую поверхность, вставленную в деревянную раму.
— По голове себя бить! — рявкнула тетка и, схватив меня за ухо, а другой рукой ручку ведерка, потащила за собой.
Ее покои были большими, а еще имели личную мойную комнату. Туда меня и затолкала, потом принесла теплой воды и принялась учить стирать…
Я и не знал, что это целая наука! Мало того, что постирал, надо правильно отжать, так еще и повесить!
— Иди, — напоследок бросила она. — Высохнет, принесу. У тебя запахнет, а в общей сушильне оставлять вещи не советую.
— Спасибо вам, мадам Пуасси.
— Иди уж, чудик контуженный, — провожала она меня до комнаты со слезами умиления. — И постарайся больше головой не биться. Иначе скину вниз по лестнице!
Засыпая на чистом белье, выданном комендантом, я задумался:
«Что же со мною происходило, если я так жил?»
С рассветом продолжил уборку, разобрал по местам книги и тетради, но к моему удивлению исписанной оказалась лишь одна, и то на четверть. И это как же я учился? И учился ли?
