Николя бегал довольно хорошо — Ян рассчитывал, что получит преимущество за счёт того, что весит меньше и больше приспособлен для лёгкой атлетики, но преимущество это оказалось иллюзорным. Несмотря на отсутствие разминки, Николя держался с ним наравне. Они уже заканчивали круг, и Ян порядком запыхался, а Николя всё ещё дышал ровно и начинал вырваться вперёд.
Ян в самом деле увидел его великолепную задницу прямо перед собой, когда впереди показалась финишная линия. Поражение, маячившее вдалеке наравне с ней, было для Яна в сто раз обидней всех поражений, потому что оно означало бы проигранный спор, а следом и потерю денег на обучение в этом году. Это поражение означало потерю всего, и Ян рванулся изо всех сил вперёд, зацепился кроссовком за гравий и рыбкой полетел вперёд. Он уже готовился встретиться с мелкими камешками лбом, когда рука Николя подхватила его за локоть и рванула вверх, едва не выворачивая сустав из плеча, одновременно подталкивая вперёд и почти зашвыривая за финишную черту.
Прозвучал свисток и голос судьи:
— Восемь тридцать восемь, восемь сорок. Отлично и хорошо.
— А тридцать восемь у кого? — спросил Ян, ещё осоловевший слегка после своего недолгого полёта.
— Придурок, у тебя, — услышал он из-за плеча. — Если б не твоя неуклюжесть, было бы и у меня.
Ян обернулся и в недоумении посмотрел на него, но Николя на него не смотрел — он уже медленно брёл по дорожке прочь.
— А наш уговор? — крикнул Ян ему вслед.
— Разберёмся потом, — Николя даже не повернул головы.
Осоловение не проходило весь остаток дня. Ян не понимал, что произошло. Николя вполне мог избавиться от него, но почему-то не стал. Про то, что тот ещё и запорол свой норматив, Ян и думать не хотел — в конце концов, очевидно было, что Николя на любые формальности плевать.
Всё это давало некоторую надежду, в которую Ян опасался поверить раньше времени — тем более, что вместе с надеждой просыпалась ещё и совесть. Эту Ян прогонял от себя целиком.
Уже вечером, после занятий и ужина, Ян постучался в дверь комнаты Николя и тут же вошёл.
Тот сидел на кровати, не снимая мундира, и читал.
— И чё ты стучишь? — спросил Николя, глядя на него. — А если бы я не открыл?
— У меня свой ключ, — растерянно произнёс Ян.
— То-то и оно.
Ян спрятал руки в карманы и подошёл к Николя.
— Что ты читаешь? — спросил он.
