До завтрашнего празднества я все прекрасно успеваю.
Почему-то я очень доверяла тому самому сну, в котором увидела волнующую меня лестницу и дверь, которой она заканчивалась.
Слезы, наконец, просохли, лицо посвежело, и я отправилась на перекур, задумавшись о предстоящих рождественских каникулах. Сегодня Иван Ильич должен расплатиться, и я уже смогу вплотную заняться сборами в путешествие…
Задумавшись, я налетела на стул, и на мягкой коже бедра появилось большое красное пятно, грозившее вскорости стать синяком.
Вот так всегда! Стоит замечтаться, как тебе — р-раз! — и серпом по…
— Арина, не спи на ходу! — послышался над ухом бодрый голос.
Я подняла голову и увидела перед собой Ивана Ильича.
Глаза его лукаво улыбались.
— Совсем заработалась! Ничего, скоро выходные, отоспишься.
— Ну нет, я не собираюсь спать! — окрыленная мечтами, я не успела переключиться на серые будни и радужно поделилась с начальником. — Я собираюсь в первый раз съездить за границу.
Из подсобки выглянула возбужденная Лилька и поманила меня пальцем. Я еле заметно кивнула в ответ.
— Молодец! — похвалил Иван Ильич. — Вот после Нового года получишь денежки…
Видимо, я изменилась в лице, потому что Иван Ильич добродушно засмеялся и дружески приобнял меня за плечи.
— Ну-ну, не расстраивайся, буквально третьего числа! Все равно раньше Рождества ты никуда не уедешь…
— Как это?.. Почему? — растерянно спросила я, вывернувшись из его объятий.
— Потому что мы работаем до Рождества. Это распоряжение Марианны Леонидовны. А уж потом…
— Как же?.. — только и произнесла я, хлопая глазами. — Но ведь везде… Я планировала…
— Деточка, у нас частное заведение. Сама понимаешь, хозяин — барин. Это же самые прибыльные дни! Люди несколько дней отдыхают. Что им делать? Конечно, идут к нам — тут весело, музыка, выпивка, вкусная еда…
Хитро прищурившись, директор засмеялся.
— Да ты не переживай, первое и второе — выходные, отдохнешь, отоспишься. И потом, Марианна Леонидовна щедрые премиальные выпишет, на две поездки хватит, и еще останется…
Лилька опять высунулась из комнатки и начала отчаянно жестикулировать.
— А не страшно одной-то ехать? Случись что, никто тебя и не хватится!.. — выразил отеческую заботу Иван Ильич.
— Так ведь группа, наверно, будет. Я еще не узнавала…
Отчего-то этот вопрос и его ласковый и беспокойный тон всколыхнули во мне смутную тревогу. Что-то мне это напомнило… Что-то из того их разговора с Марианной, с которого началось мое расследование…
