― О том, как впервые занялся сексом после… ― я замолкаю. Ненавижу это слово. До потери пульса ненавижу.
Взгляд Джесс становится мягче.
― Расскажи мне.
Она садится на кровать, и я опускаюсь рядом с ней.
― Не уверен, что это так уж придаст тебе уверенности, детка, ― тихо произношу, рисуя кончиком пальца на ее ладони крошечные круги.
― Я все равно хочу знать.
Рассказывая, я сосредотачиваюсь на ее руке. Никогда и никому не выкладывал эту историю, и, конечно, не собираюсь делиться ею ни с кем, кроме нее. Это не то, чем я горжусь.
― Мне было семнадцать. Я вел себя как абсолютный псих.
Она улыбается, когда я использую ее слово, и не могу не улыбнуться в ответ.
― Однажды вечером я встретил девушку в клубе. Она была блондинкой, хорошенькой, готовой потрахаться. Я еще был несовершеннолетним, но она не знала об этом. Тинейджеры часто умудряются проникнуть в клуб. Я был здоровым для своего возраста, выглядел не на семнадцать. Ну, не важно. Я танцевал с ней, выпивал и как-то оказался в ее гостиничном номере. Я был так пьян, что не думал, что это серьезно. Я думал, что ничего не вспомню. Мы начали возиться, и, казалось, все было неплохо, поэтому пошли дальше. На полпути она оседлала меня, и тогда я понял, что же происходит на самом деле. Воспоминания начали вспыхивать в моей голове, и я испугался. Казалось, будто на меня затмение нашло, и я забыл, где и с кем. Когда более-менее пришел в себя, увидел, что трясу ее. Я вцепился руками ей в плечи и вытряхивал из нее душу. Все было испорчено. После этого потребовалось много времени, чтобы заняться этим снова. Я никому не доверял, но потом…
― Что потом? ― прерывает она меня.
― Потом я встретил Мэйси.
Я вижу, как вспыхивает ее лицо. Она ревнует.
― Кто такая Мэйси?
― Я встречался с ней около двух лет. С девятнадцати до двадцати одного. Она была первой, кто прорвался через мой барьер. Она научила меня тому, как… ― я смотрю на нее, замечая, как порозовели щеки, поэтому тщательно подбираю слова, ― быть с женщиной.
― Она была важна для тебя, ― говорит она. Не вопрос, а утверждение.
― Помню, как в первый раз, когда она положила на меня руки, я взбесился, ― говорю я, вздыхая. ― Я был настолько психованным, что не мог вынести даже мысли о том, что кто-то прикоснется ко мне. Ей понадобился целый год, чтобы провести рукой мне по лицу.
― Должно быть, это было тяжело.
Я киваю.
― Но я благодарен ей. Она помогла мне пройти через все это. Я до сих пор не могу мириться с тем, что меня трогают, но уже не выхожу из себя, как раньше. Видит Бог, она была сильной девушкой, раз терпела меня.
