— Угу, — буркнул Лис. — Курицу, если она у кого и была, уже подъели, а свинью колоть еще не время. Кашу сварят на воде, не подавимся… Не мешай мечтать, — отмахнулся он. — Мне кажется, я даже запахи чую.
Марушка беспокойно заерзала:
— На дне котомки должна быть зайчатина. Только, — добавила она грустно — мысли о каше никак не хотели покидать голову, — я есть не буду.
— Мне больше достанется, — равнодушно протянул руки к котомке Лис, — фу…
Парень развязал шнурок и, скривившись, разглядывал содержимое.
— На дне, говоришь? — неуверенно запустил он руку внутрь.
Марушка кивнула, прикрыв нос — невыносимый запах медвежьего ливера, подгулявшего на солнце, заполонял собой все пространство. Лис наконец достал замотанное в смородиновые листы мясо и запихнул требуху обратно, крепко зашнуровав котомку.
— Не так уж и воняет, — добавил он, поглядывая на Марушку, которая часто вдыхала ртом, борясь с тошнотой.
Особенно принюхиваться к мясу Лис не стал. Теплое, жирное — и славно. Марушка со вздохом смотрела на растущую горку костей. Следовало похоронить зайчиху как положено — всю, целиком, но девочка с трудом разгибала побелевшие пальцы. Тысячи маленьких иголочек впивались в кожу, когда она пыталась прикоснуться к чему-либо. Ладони почти потеряли чувствительность, а впереди ждало много работы — раны похитителя наспех перевязанные его же рубахой сами не затянутся. Марушка время от времени наклонялась к его лицу, чтобы услышать слабое, угасающее дыхание.
— Всё, привал закончился, — встала девочка, — нам нужно поторопиться.
Лису уходить не хотелось — теперь, когда он был сыт, дремота скосила его. Мягкая лиственная подстилка так и манила прилечь, удобно уложив голову на ладони и проспать хотя бы до первых птиц.
— Мне, кажется, зуб выбили в «Двух Ослах». — Лис сгрузил кости в сторону и повернулся к спутнице, широко раскрыв рот, — пошмот’ишь?
— А что с ним не так?
— Ша’аетшя, — не спешил закрывать рта Лис.
— Выглядит здоровым, — Марушка протянула руку, чтобы друг скорее поднялся.
— Сможешь помочь? — Лис жест проигнорировал, облокотился на сухое бревно и прикрыл глаза.
— Выдрать могу, тогда он и шататься перестанет, — буркнула девочка, пытаясь в одиночку поднять носилки с Роландом, — сойдет?
Лис встал, стряхнул прилипшую к штанине листву и, хрустнув всем телом, потянулся.
— Намёк понял, — кивнул он и бесцеремонно подхватил носилки у ног воина, в то время как Марушка старалась осторожно приподнять их со своей стороны. Носилки занесло, и раненый едва не выпал. — Идём.
