На той стороне притоки, ломая колючие ветки кустарника, к воде пробирался зверь. Сначала Марушка услышала, как хрустят ветки под мощными его лапами. Потом, как животное тяжело прерывисто дышит. Вскоре куст задрожал и наружу показался большой, со спелую сливу, влажный, подрагивающий нос. Длинный язык высунулся из клыкастой пасти и лизнул его — оцарапался, продираясь сквозь густо разросшийся шиповник.
— Мишка… — удивленно выдохнула девочка.
Медведь высунул косматую морду и уставился бессмысленным взглядом близко посаженных глаз на непрошенную гостью.
— Ко мне, — послышался приглушенный голос Роланда.
Марушка оглянулась. Солнечный луч, танцующий на лезвии меча, ослеплял ее. Похититель встал у самой воды, сосредоточенно глядя на бера. Тот беспорядочно водил носом и крутил лобастой мордой.
— Оглохла? — процедил Роланд, сжимая рукоять и не сводя глаз со зверя. — Медленно, тихо, ко мне.
Ему не нужно было видеть ее, чтобы понять, что девочка делает. Он слушал и слышал все, что происходило вокруг. Марушка всего мгновение смотрела на похитителя. «Этот опаснее любого из бандитов, которых я встречала, — она облизала капли воды, натекшие с мокрых волос и собравшиеся над верхней губой, — И то, как он убил одного из них — не просто везение».
Девочка развернулась и поплыла к противоположному берегу, где неуклюже перекатывался с лапы на лапу медведь.
— Хозяин леса, помоги… — прошептала она.
Девочка медленно подплывала к мохнатой громадине, не оборачиваясь на похитителя. «Что ему нужно от меня? — лихорадочно думала она, — у меня нет ни денег, ни знаний, которые могли бы заинтересовать его. Кто эта Радмила и зачем ей меня видеть?» Медведь коротко утробно зарычал, и Марушка ощутила, как обожженные солнцем плечи покрываются гусиной кожей. «Нет. — Она попыталась мотнуть головой, но вместо этого отрывисто вдохнула, хлебнув носом теплой воды, — уж лучше оказаться в когтях у бера, чем идти неизвестно куда с жестоким убийцей».
Медведь передними лапами уже топтался у самой воды. Его черные когти врезались глубоко в мокрый песок, оставляя за собой при каждом беспорядочном движении глубокие борозды. На огромной морде читалось не то удивление, не то искреннее нетерпение.
Роланд ступил в воду, но тут же сделал шаг назад. Выругался, как не каждый сапожник может. Пальцы его, сжимающие до боли рукоять меча, побелели. Он сипло выдохнул, разжал ладонь и меч, сверкнув в лучах палящего солнца, упал, зарываясь в горячий песок. Сбросил нетерпеливо куртку и высокие сапоги. Разбираться с остальной одеждой не было времени. В два быстрых шага мужчина оказался в воде по пояс. Рубаха прилипла к телу, сковывая движения. Роланд вдохнул так глубоко, что легкое головокружение чуть не отбросило его назад. Быстрым сосредоточенным взглядом окинул противоположный берег и прыгнул, погружаясь в мутную, цветущую воду с головой.
